женат. У него супруга и семья в Амстердаме.
– А ваши отношения с ним?..
– Три дня в году я принимаю на себя роль подчиненной. Это игра, в которую нам нравится играть, чрезвычайно удовлетворяющая взрослая игра. – Она все еще смотрела в потолок, ожидая следующего вопроса.
– Как вы познакомились?
– Он был моим пациентом. А затем, много лет спустя, после того, как он давно оставил наш с ним анализ, мы вновь встретились на занятии по перерождению, и он сказал мне, что ищет кабинет, вот я и предложила такие условия. Это случилось лет восемь назад.
– Вы предложили только ту часть, которая про кабинет, или все целиком?
– Я зрелая женщина, Шерил, я прошу о том, чего желаю, и если желание не взаимно, что ж, по крайней мере, я не потратила никакого времени на мысли о нем.
Я вышла из-за ширмы и уселась, осторожно разместив контейнер рядом со своей сумочкой.
– Это половое?
– Для занятий любовью у него есть жена. Наши отношения для меня гораздо мощнее и глубже, если мы не спрессовываем энергию в гениталиях.
Ее гениталии, спрессованные. Образ вызвал волну тошноты. Я прижала кончики пальцев ко рту и чуть склонилась вперед.
– Вам дурно? Вон там есть мусорное ведро, если вам нужно тошнить, – ровно сказала она.
– Ой, я не поэтому… – Я несколько раз коснулась своих губ, чтобы показать, что это у меня просто такая привычка. – Вы в него влюблены?
– Влюблена? Нет. Я не вхожу с ним в связь ни интеллектуально, ни эмоционально. Мы договорились не влюбляться: это пункт нашего договора.
Я улыбнулась. Потом отлыбнулась – она говорила всерьез.
– Убеждена, что преобладающая логика состоит в том, что гораздо романтичнее угадывать намерения другой стороны. – Она помахала крупными ладонями, и я вообразила кур с растрепанными перьями, бестолковых и квохчущих.
– А договор у вас письменный или устный? – Ноги у меня переплелись между собой, руки держались друг за дружку.
– Как вы себя чувствуете в отношении этих новых данных? – спросила она здравомысленно.
– Его юрист составлял?
– Я загрузила бланк из интернета. Это просто страница текста, что в отношениях допустимо, а что нет. Он у меня не с собой.
– Ничего, – прошептала я. – Давайте поговорим теперь о чем-нибудь другом.
– О чем желаете поговорить?
Я рассказала ей про отпор. История получилась менее победоносная, чем мне думалось, особенно потому, что Кли все еще оставалась у меня в доме.
– И как вы себя почувствовали после того, как она ушла из комнаты?
– Хорошо, по-моему.
– А сейчас? Как ваш глобус?
Ощущение фламенко продлилось недолго. Утром Кли не показалась мне слишком запуганной – более того, она выглядела после потасовки более расслабленной, более в своей тарелке.
– Не
