сопротивления приказу. Женщина видела, что ее наставник и господин устал. На его лбу начинали блестеть бисеринки пота. Мгновение – и он убрал волосы в хвост, переплетя черной лентой. Это был явный признак: он вымотан. Но почему продолжает бой? Настурция не знала. Да и такие вопросы были не в ее компетенции.
Она вихрем врезалась в кольцо заключенных, смыкавшееся вокруг Таркона. Они пытались сплотиться, перестроиться, закрыть бреши в обороне. Но Вайлар каждый раз раскидывал их в разные стороны с силой, которую даже третьеуровневым магам было сложно блокировать. Они брали числом. Казалось бы, даже Первый ловчий княжества не способен справиться с таким количеством им же самим обученных соперников. Но вот он стоит, а большинство «костей» тихо стонут на траве.
Но помощница коменданта была не такой, как все. Ее скорость и сила реакции многократно превышали возможности любого члена отряда.
На поле опустился полог тишины. Все звуки затихли, кажется, даже свет слегка померк. Вуаль белого тумана накрыла заключенных, женщину и самого коменданта.
– Настя, давай без фокусов. Просто дерись, – бросил Таркон. И где-то в стороне завыл смерч. – Туман не поможет, – добавил он и выскочил откуда-то сбоку, нанося удар чистой силой.
Но его помощница была не так проста. А сам он уже сильно устал. Настурция отскочила в сторону, на ходу бросая вниз наполненную печать. Под ногами противника появилась огромная яма. Земля крупными комьями взвилась в воздух, чтобы тут же вернуться обратно, погребая под собой мужчину. Но мелькнула доля секунды, и словно на мягких руках она вынесла коменданта прямо за спину женщине. Настурция резко развернулась, чтобы вступить в рукопашную схватку.
Ее господин дрался как одержимый. Свою помощницу он не жалел, в отличие от заключенных. Женщина подумала вдруг, уворачиваясь от огненной плети, что, будь он полон сил, для нее этот бой закончился бы так же плохо, как для отряда «костей». Которые сейчас отползали в стороны, с ужасом наблюдая за битвой, напоминающей пляску смерти.
Это нужно было заканчивать.
Женщина прокрутила в голове возможные варианты. Ничего хорошего они не сулили. Таркон был упрям, как стадо бизонов, и неудержим, как молния. Если уж что-то решил, то доведет это до конца. А решил он, судя по всему, довести себя до полного физического и магического истощения. Пусть даже для этого придется заполнить «костями» все койки в лазарете.
Женщина ловко вывела одно из сложных рун. Влила свою тиаре в ледяную монету, замерцавшую перед грудью, и тут же погрузила в нее руку. Плотно сжатый кулак достал из ослепительно белой печати такой же опасно-яркий снежный хлыст. Его особенность была в пластичности, но при этом и в невероятной твердости. Этот хлыст не исчезал, подобно огненному, и не рассыпался, как земляной.
Настурция взмахнула им, как огромной удочкой, и белая линия метнулась к коменданту. Он ухмыльнулся, видя, как призрачная веревка опутывает его живот, опаляя ледяной болью.
Не обращая внимания на то, как сильно жжется хлыст,
