которую вели под руки, вышла самостоятельно, прихрамывая и опираясь на костыль.
Подошла моя очередь.
С замирающим сердцем я открыла тяжёлую дверь в избу и робко переступила высокий порог.
В полумраке горело множество восковых свечей у образов православных святых, которыми был заставлен большой деревянный стол. Огромная икона Серафима Саровского, написанная чуть ли не в полный рост, стояла на полу. Воздух в избе был густой, насыщенный запахом горящих свечей.
В красном углу сидела статная, величественная женщина в платке и переднике; в ней чувствовалась уверенность и сила. Это была Вера Алексеевна.
«Проходи и садись на стул, – велела она мне. – Как твоё имя?»
Я села напротив её на указанный мне стул. Вера Алексеевна внимательно посмотрела на меня пронзительным, мудрым взглядом. Перекрестила, зажгла ещё несколько свечей и, долго глядя сквозь пламя, читала молитвы. В те мгновенья у меня было ощущение, что эта бабушка видит моё прошлое и даже читает мысли. Потом она закрыла глаза и, продолжая шептать молитвы, начала делать руками какие-то манипуляции в воздухе вблизи моего тела, как будто соединяя невидимые нити, скрепляла узелки, а иногда что-то «выцепляла» и выбрасывала прочь. Я чувствовала исходящую от неё силу. Затем Вера Алексеевна прочитала ещё какую-то молитву, перекрестила меня вновь и сказала:
«Ступай с Богом! Всё будет хорошо. А конфеты, что ты принесла мне, возьми себе – вместо таблеток. Я их благословила».
Она взяла только хлеб.
Я вышла, ощущая приятную расслабленность, похожую на лёгкое опьянение, и одновременно прилив сил, ликование души и сердца!
На обратном пути до Красноборска меня подвезли посетители Веры Алексеевны. Дорогой мы рассуждали о её удивительном даре, не оставляющем для нас сомнения в том, что он послан ей свыше, и о силе истинной веры. Необычное состояние не покидало меня весь день.
Аллея на выезде из д. Середовины
Эта первая встреча с Верой Алексеевной, как и все последующие, произвела на меня очень сильное впечатление. Впервые в жизни я встретилась с таким человеком. Окунулась в Середовине в атмосферу священной первозданной чистоты и жертвенности. Само время здесь, казалось, замерло, словно столетия не разделяли нас с далёкой былинной Русью…
Я чувствовала, что не раз вернусь в эти места, к удивительной бабушке Вере…
Так и случилось. Раз в год, летом, я старалась посещать Веру Алексеевну. Испытывала необъяснимую внутреннюю потребность ехать в Середовину… Но попасть на приём удавалось не всегда: случалось, целительница болела. Однажды я стала свидетельницей того, как она расстраивалась и даже плакала оттого, что не могла принять посетителей.
Молодая семейная пара приехала издалека. Узнав, что бабушка не принимает, супруги начали ходить вокруг дома, стучать в окна, проявляя настойчивость… Вера Алексеевна вышла на верандочку, приоткрыла дверь. Они стали умолять
