числа, – говорит автор книги «Пророчества древние и современные». – Оргии монтанистов своим диким энтузиазмом походили на вакханалии», – добавляет он.
Что касается происхождения слова мантицизм, то тут мнения расходятся. Существовал знаменитый Мантис Прозорливец в дни Мелампуса и Проэтуса, короля Аргоса; и существовала Манто, дочь пророка Феба, сама пророчица. Цицерон описывает пророчествование и мантическое исступление, говоря, что «во внутренних закоулках ума скрыта способность божественного пророчествования, божественные импульсы, которые, когда они разгораются сильнее, называются исступлением».
Но существует еще одна этимология, которую можно применить к слову мантис и к которой едва ли когда-либо привлекалось внимание филолога. Мантисическое исступление может иметь более ранние корни. Две жертвенных чаши мистерии Сома, которыми пользуются в религиозных обрядах под общим названием грахас, по отдельности соответственно называются сукра и манти.[80] Про чашу манти, или мантхи, говорят, что в ней следует «расшевелить Брахму». В то время, когда посвященный пьет из нее священный сок Сомы (хотя и очень экономно), Брахма или, вернее, его дух, олицетворенный богом Сомой, входит в пьющего человека и овладевает им. Отсюда возникновение экстатических видений, ясновидения и дара пророчеств.
Оба вида прозрения – естественное и искусственное – пробуждаются Сомой. Чаша Сукра пробуждает в человеке то, что природа дает каждому человеку. Она объединяет дух и душу, а они сами по своей собственной сущности, которая божественна, обладают предвидением будущих событий, как это доказывают неожиданные видения и предчувствия. Содержание другой чаши, манти, которое «расшевеливает Брахму», приводит тем самым душу в общение не только с меньшими богами, – хорошо осведомленными, но не всезнающими духами, – но действительно с самой высочайшей божественной сущностью. Душа получает непосредственное озарение от присутствия своего «бога»; но так как некоторые тайны, хорошо известные в небесах, людям не разрешается помнить, то посвященный обычно подвергается чему-то вроде священного исступления, помешательства; а придя в себя после этого, человек помнит лишь то, что ему позволено. Что же касается другого рода провидцев и предсказателей, а именно тех, кто превращают это в профессию и зарабатывают этим на жизнь, то обычно считают, что они одержимы гандхарвой, божеством, которое нигде так мало не уважается, как в Индии.
МАНТРА – санскритское слово, передающее ту же самую идею, что и «непроизносимое имя». Некоторые мантры, когда их произносят по магической формуле, изложенной в «Атхарваведе», производят моментальный и чудесный эффект. В общепринятом значении мантра есть или просто молитва богам и небесным силам, как учат брахманические книги и в особенности «Ману», или же магические чары, заклинание. В своем эзотерическом значении «слово» мантры или мистическая речь называется брахманами Вах. Оно пребывает в мантре,
Айтарейя Брахмана. 3, I. (The Aitareya Brâhmanam of the Rigveda. Edited, translated and explained by Martin Haug. Bombay, 1863. 2 vols.)
