посередине – он, наш подпольный банк. Контора без вывески и лицензии, без рекламы и названия.
Пройдя сквозь несколько смежных помещений (все двери стальные, замки сейфового типа), можно было увидеть в самой последней комнате пятисотметрового подвала несколько кресел из недорогого кожзаменителя и черный офисный стол, уставленный пустыми и полупустыми кофейными чашками, огромными пепельницами и еще более огромными калькуляторами. На такой замусоренный стол вполне можно положить усталые ноги, предварительно утопив твердый зад в кресле, налить себе потребного душе алкоголя и предаться полезному расслаблению.
Подошвы моих ботинок ярко-желтые, практически девственные. А где их портить, если везде ковры и коврики, паласы и паркеты – и здесь, и в доме, и в машине, и на даче?
Правда и то, что стол смотрелся непросто. На нем лежали зажигалки «Зиппо» и «Данхилл». Пачки сигарет «Парламент». Коробки сигар «Давидофф». Стояли бутыли «Чивас Ригал». Буквально везде были самые лучшие бренды, господа. Самые популярные, престижные и крутые этикетки маячили повсюду на нашем столе.
Видя мое взвинченное состояние – оно бывает у всякого, чьи портреты под грифом «его разыскивает милиция» вот-вот повсеместно расклеят, – мой босс и компаньон Михаил посоветовал мне сходить к девкам.
– Сходи, – сказал босс, произведя хороший глоток дорогостоящего ирландского самогона, – развейся. Это тебя освежит. Ты много пьешь.
– Ты пьешь больше, – заметил я.
– А мне, – Михаил снова отхлебнул и с хрустом разгрыз кусочек льда, – можно. Я тут, типа, главный. Отец-основатель.
Мне пришлось скромно опустить глаза в свой стакан. Босс, посмотрев мне в лицо, не нашел и следа какого бы то ни было протеста, бунта или несогласия.
Вообще, мы оба выпивали очень прилично. Однако Михаил имел значительную массу тела, и характер, и силу воли – такие люди много пьют, да мало напиваются. Для него не составляло труда взять на грудь ноль семьдесят пять за вечер. И при этом быть в порядке. Соответственно, я старался не отстать. Но босс посрамлял меня каждый раз.
– Я пью сколько хочу, где хочу и как хочу, – произнес он равнодушно, но очень твердо. – А вот тебе – много пить нельзя. Смени допинг. Перейди на женщин.
– А жена? – возразил хмельной я.
– Жена тут ни при чем.
– Сомневаюсь.
– Ладно. Мое дело – дать совет старшего… Босс давал советы часто. За три года совместной работы я выслушал их, может быть, тысячу.
Михаил Мороз был старше меня на четыре года, тяжелее на двадцать пять килограммов, выше на десять сантиметров, образованнее на три университетских курса и богаче на миллион долларов. Кроме того, он, без всякого сомнения, имел несравненно больше таланта к коммерции. Жадный, жесткий, умный, он владел искусством подчинять себе людей. Я – не умел.
Приходилось признать, что у босса есть полное моральное право советовать
