я подожду пива. Так что же вы хотите?
– Посмотрите вот эти фотографии, – Бахтин протянул Виктору конверт.
Разглядывая фотографии, Грек вспомнил, как впервые в жизни увидел порнографические карты. Это было в школе, их принес Сережка Худаков, человек, умудрившийся остаться в шестом классе на третий год. Грек долго не мог забыть одну из них: на ней была изображена девочка с едва оформившейся грудью, на вид ей было лет тринадцать. Она позировала, стоя на одной ноге, отведя другую в сторону, держа ее навесу и подав вперед худенькое тело. Из одежды на ней были только резиновые шлепанцы, так называемые сланцы, или, по-другому, вьетнамки.
– Как странно смотреть на себя со стороны, – сказал Грек, возвращая фотографии.
– А вы неплохо порезвились с девочкой, – заметил Иван Тимофеевич, тасуя фотографии, – только зачем было убивать ее? Фильмов американских насмотрелись?
Грек резко поднялся, но в ту же секунду Бахтин отвел полу пиджака и взялся за рукоятку пистолета, выглядывавшего из кобуры под мышкой.
– Не делайте глупостей, – предостерег он.
Грек сел на место.
– Я не убивал ее, – сказал он, – я пошел в ванную, а когда вернулся, она уже была мертва.
– Вам никто не поверит, везде отпечатки ваших пальцев.
– Послушайте, я не убивал ее. Следователь разберется во всем.
– Мне нравится ваша наивность. Вы, наверное, думаете, что кто-то будет разбираться – убивали вы ее или не убивали. Драгоценный вы мой, не читайте больше книжечек. Никто не будет доказывать вашу невиновность. Шараповых больше нет. А потом, вы заметили на фотографии стоят дата и время. Когда наступила смерть, – установить нетрудно. Девушка сейчас в морге, ей делают вскрытие. Разрыв во времени, я думаю, небольшой, несколько минут. Вас посадят в тюрьму, но это будет только предварительное заключение. Я не говорю о физических лишениях, собственно, тюрьма есть одно большое физическое лишение, это даже не аксиома – это реальность. Но там есть еще лишения морального плана. В первую очередь вас там, извините за выражение, поставят раком и отпетушат, то есть изнасилуют, сделают «петухом». Это неизбежно для того, кто попадает в тюрьму из-за женщины. А уж вас-то в первую очередь вы же будете проходить как сексуальный маньяк.
– Кто вы такой? – наконец удосужился спросить Грек.
– Ну, скажем так: служба, приближенная к Главе государства. Нашего, естественно, никаких шпионов. Патриотизм – великое дело. Я сам патриот.
– Я готов вас выслушать, – заявил Грек, откидываясь в кресле и вытягивая ноги. Если бы его пришли арестовывать, то он был бы уже в наручниках.
– Очень хорошо! Вы себе представить не можете, до чего приятно иметь дело с умным человеком. Итак, вы знаете, чем занимается ваша жена?
– В каком смысле?
– На службе.
– Оптическими приборами.
– Замечательно. А если быть точным – приборами ночного видения. У нас есть информация, что она является автором уникального прибора.
Конец
