сокрушаться. Излечить эту территорию возможно лишь радикальными методами. Все последние десятилетия стране-изгою назначается лечение в виде бомбардировок.
Ощущение центра в себе носит и русский западник, русский либерал. Он переживает самоположение центра, а значит, прогрессивного человека, противоположного темному профанному миру большинства с греховной периферии. Это самоощущение дает нашему либералу право на менторство, на категоричность, он ощущает себя практически воином в стане агрессивных аборигенов. Чтобы выжить, ему необходимо четкое осознание, что Запад – это безусловное добро, в Восток – зло и несовершенство. Эта аксиологическая оппозиция становится его религией.
К примеру, журналист Матвей Ганапольский отреагировал на парижские теракты очень эмоциональным высказыванием, в котором выражает надежды, что «Европа очнется», с террористами перестанут действовать с позиции полумер и подготовят новый Крестовый поход5. Здесь для прогрессивного журналиста крайне важно, что зло покусилось на сакральный центр, а потому «нет сомнения, что порядок будет наведён, да так, что другим будет неповадно».
Кстати, тот же президент Франции Олланд заявил: «Париж в эти дни стал столицей мира». Мир – это территории центра, цивилизованное пространство. И понятие центра, столицы в этой центральной территории – переходящий кубок, свидетельствующий об определенной соревновательности.
Аналогичные теракты, например, в России не вызывают подобного проявления стойкой и бескомпромиссной гражданской позиции. Ее пространство не сакрализовано, поэтому проявления зла здесь воспринимаются за естественные – сама виновата, осталась на периферии. Кстати, именно об этой периферийной заброшенной инфернальной территории и нашумевший фильм Андрея Звягинцева «Левиафан». Режиссеру было важно показать место на краю земли, где обитают чудовища и где возможно любое проявление чудовищного.
Отечественному либералу крайне необходимо позиционировать себя с географической точки зрения. Он западник. Принадлежность к западному миру – есть мета его нормальности, свидетельство того, что он отмежевался от инфернальной территории и с точки зрения этики это правильно, ведь этим жестом он порывает со злом, становится непричастным к нему, получает алиби. Становясь причастным к западной цивилизации, то есть к центру, он получает право формулировать критерии добра, блага. И не беда, что эти критерии совершенно чужды для профанного большинства с греховной периферии. Миссия западника – особая форма экзорцизма.
Пространственность влияет не только на этические, но и эстетические и интеллектуальные характеристики и все это вместе определяет положение по эволюционной шкале. Удаленность от центра равносильна эволюционной отсталости.
Так складывается мифология сакрального центра
http://www.echo.msk.ru/blog/ganapolsky/1470224-echo/
