бога дает нам нужные результаты, мы не просто будем в это верить; эти вещи станут с прагматической точки зрения истиной. «Истиной» с большой буквы мы называем те представления, которые, как можно убедиться, дают благо». Иными словами, истина не «вовне», она не имеет никакого отношения к тому, «каков мир на самом деле».
Больше всего споров вызвало то, что Джемс приложил эту же логику к интуиции, к врожденным идеям. Вслед за Кантом он считал, что большинство идей носит врожденный характер, но не находил здесь ничего таинственного или божественного. С точки зрения дарвинизма очевидно, что «врожденные» идеи есть варианты мыслей, которые закрепил естественный отбор. «Умы, обладающие ими, получили [в процессе естественного отбора] преимущества над умами, их лишенными». Но дело здесь не в том, что эти идеи «истиннее» в абстрактном, метафизическом или богословском смысле, но только в том, что они способствуют адаптации организма. Мы верим в бога (если верим) по той причине, что опыт показывает: такое убеждение окупается. Когда люди перестают верить в бога (что происходило в массовом порядке на протяжении жизни Джемса), это происходит потому, что такое убеждение перестало окупаться.[99]
Наше самое глубинное беспокойство
Самая важная, самая известная и, быть может, самая любимая книга Джемса на эту тему – «Многообразие религиозного опыта». Это и сегодня труд выдающийся в нескольких отношениях. Прежде всего, книга родилась в форме Гиффордских лекций.[100]
«Многообразие…» выделяется также (если принять во внимание аудиторию, для которой предназначались лекции) тем, что Джемс мог уважительно говорить о религии, не забывая о суровой истине, как он ее понимал. Главным образом книга посвящена разнообразным психологическим состояниям и эмоциям, которые, как он считал, стоят в центре религиозного опыта. Он рассматривал вопрос, можно ли признать религиозных лидеров прошлого психически ненормальными людьми; он отметил, что у «чудаков» часто наблюдаются фиксированные идеи; он рассуждал о роли страха в формировании религиозных убеждений, о роли подчинения обстоятельствам и пассивности, о роли жизненных катастроф (того, что он называл «ключевыми переживаниями человека»). Он ссылался на йогу, буддизм, Лао-цзы и Веданту, хотя признавался в том, что плохо знаком с восточными религиями; он рассуждал о таких вещах, как обращение, святость, мистицизм и мученичество, феномен космического сознания. А по сути дела, говорил он, религия связана с «эмоциональностью», это «огромная глава» в истории человеческого эгоизма, а родилась религия из глубинной неуверенности в нас, из чувства, что с нами что-то не так и что религия даст решение и избавит нас от этой тревоги. Он верил, что в религии всегда есть что-то торжественное – торжественное, серьезное и нежное, – то, что удовлетворяет наши нужды, что, как мы чувствуем, делает нас больше, рождает «веселье», внутреннее единство.
В то же время
Watson,
Гиффордские лекции – одно из наиболее выдающихся мероприятий по чтению серии лекций во всем мире. Их основоположником стал шотландский судья Эдам Гиффорд, умерший в 1887 году, который хотел поддерживать живой диалог о науке и «любых вопросах относительно представлений человека о боге или Бесконечном». Он завещал ежегодно проводить лекции в одном из четырех исторических университетов Шотландии – в Абердине, Эдинбурге, Глазго и Сент-Эндрюсе. Первые лекции были прочитаны в 1888 году, и теперь на их основе вышло более двух сотен книг, написанных самыми знаменитыми богословами, философами и учеными. Среди лекторов было восемь Нобелевских лауреатов, и здесь можно вспомнить о таких людях, как Вильям Джемс, Дж. Дж. Фрезер, Артур Эддингтон, Альфред Норт Уайтхед, Джон Дьюи, Альберт Швейцер, Карл Барт, Рейнгольд Нибур, Нильс Бор, Арнольд Тойнби, Пол Тиллих, Рудольф Бультман, Вернер Гейзенберг, Раймон Арон, Ханна Арендт, Альфред Айер, Айрис Мердок, Фримен Дайсон, Чарльз Тейлор, Аласдер Макинтайр, Мэри Миджли, Джордж Стайнер, Хилари Патнэм, Марта Нуссбаум и Роджер Скратон. В своей книге о Гиффордских лекциях Ларри Уитем называет их «окном в то столетие, когда естественные науки со всей силой столкнулись с библейской религией». На протяжении этого столетия, говорит он, в лекциях можно было наблюдать четыре этапа: столкновение великих философских систем с научным материализмом; развитие наук о материале – антропологии, психологии, физики, социологии и исторической критики, – отразившихся на понимании религии; великий бунт Запада против науки и разума – идея бога как «совершенно иного»; и наконец, когда доминирующие системы представлений исчезли (по крайней мере, на Западе), – возрождение рационального поиска бога. Многие из этих имен и тем мы еще встретим на страницах данной книги.
