тационный период и лучше будет результат.
Оксана пришла в себя после двухчасовой операции и испытала, наверное, самые неприятные минуты в своей жизни. Дышалось после наркоза трудно. Казалось, легкие разучились самостоятельно работать. Тело было налито свинцовой тяжестью. Сильно тошнило. И она снова вспомнила последнюю фразу, которая засела в ее мозгу перед тем, как она вошла в операционную: «Никогда не говори никогда». Оксана в который раз за прошедшие сутки удивилась своему поступку, вернее, той легкости, с какой пошла на это, ибо патологически боялась больниц и была уверена, что попадет туда только в случае угрозы ее жизни или здоровью. Но вчера утром, разглядывая свое отражение в зеркале ванной комнаты, она подумала: «Ах, как бы хотелось не видеть по утрам этих морщинок в уголках глаз!»
Она всегда была довольна своей внешностью и с некоторой долей презрения относилась к женщинам, которые ложились под скальпель хирурга, пытаясь вернуть былую молодость.
«Я никогда не пойду на это, – говорила она. – Надо уметь мужественно принимать свои возрастные изменения».
Накануне же, с пристрастием разглядывая свое отражение в зеркале, вдруг передумала их принимать, тем более мужественно. Ей хотелось быть женственной, молодой и прекрасной! Полистав телефонную книгу, сразу нашла номер своей близкой подруги.
– Софочка, привет! Помнишь, ты говорила про классного пластического хирурга? Можно мне его телефон?
– Конечно, можно. Неужели для себя спрашиваешь? Не верю, – отреагировала подруга.
– А для кого же еще? Твой пример весьма впечатляет. Я, конечно, трусиха ужасная, но ты не представляешь, как хочется помолодеть! Никогда со мной такого не было.
– Стимул появился? – оживилась подруга.
– А то ты не знаешь! Он появился еще год назад.
– Ксюша, да ты о ком? Я ничего не знаю.
– Спасибо, подруга! Надеюсь, твоя память и дальше не прояснится и ты навсегда забудешь, как мы в прошлом году отдыхали в Анталии.
– Если хочешь, меня там вообще не было.
– Ну уж нет, ты как раз была. А вот остальных персонажей, будем считать, не было. Как представлю, что Виктор узнает о моем романе, меня холодный пот пробирает и такие мрачные картины встают перед глазами – просто ужас!
– Да как он узнает? От кого? Мы с тобой там были вдвоем, прошел год, раз ничего не выплыло, так уже можешь успокоиться. Я волновалась, когда вы с Тамиром прощались у отеля перед автобусом и толпа туристов наблюдала за вашим расставанием со слезами на глазах и нежными поцелуями. У тебя в тот момент мозги действительно отдыхали, ведь среди туристов могли быть люди, тебе не знакомые, но знающие тебя как жену Виктора. Твой муж – лицо публичное. Прошу прощения, но вела ты себя, как полная идиотка. А если бы тебя сфотографировали и стали шантажировать? Вот это была бы катастрофа!
– Ну не сфотографировали же! – ответила Оксана и подумала: «Только тебя и остерегаюсь, подруга. Ты меня реально уже можешь шантажировать».
Но вида не подала:
– Пусть докажут, что это не фотомонтаж. Вообще, чтоб такие вещи доказать, нужно свечку держать, как минимум. А над нами с Тамиром никто ее не держал, насколько я помню.
– Ты права, доказать трудно, но нервы попортить можно.
– Ладно, хватит о грустном. Давай, вечером встретимся где-нибудь, кофе выпьем или чего покрепче.
– Давай. Но сначала сходи к Юре. У него, правда, очередь… Ты передай ему привет от меня. Он классный хирург – тебе понравится. А мужчинка какой симпатичный! Ты не представляешь!
Уже через час Оксана предстала перед хирургом.
– Вы раньше делали подобные операции? – спросил доктор.
– Никогда.
– Значит, блефоропластика? Я правильно понял? Больше ничего?
– Пока да.
Симпатичный доктор, осмотрев Оксану, в задумчивости листал свои записи, намереваясь внести ее в список.
– Когда вы планируете к нам прийти?
– Я уже пришла, – ответила Оксана.
И доктор улыбнулся.
– Но у нас очередь.
В это время постучали в дверь, и в кабинет вошла молодая ассистентка:
– Юрий Александрович, пациентка, назначенная на четырнадцать часов на завтра, прийти не может и просит перенести операцию на другой день.
– Отлично! Это для меня освободилось время, – не удержалась Оксана.
Она еще раз убедилась, что всё в этом мире для нее и всё вращается вокруг нее, если она этого захочет.
– Хорошо, если вы
