восемь дней назад. Как можно скорее надо было разобраться, хотя некоторые опять же недоуменно пожимали плечами и не понимали, с чего это уголовный розыск вцепился в случай, не имеющий по существу ничего криминального.
На первый взгляд – да, ничего такого. Но чутье подсказывало Воронову, что не все так просто с этим делом. А чутье его еще ни разу не подводило. Только вот в семейной жизни не помогло. Не просигналило накануне ухода жены и кражи сына. А она его украла, считал Воронов.
В дверь осторожно постучали.
– Войдите!
Дверь приоткрылась, показалась Богданова. Он привычно оглядел посетительницу с головы до ног.
Среднего роста. Красивая спортивная фигура. В каждом ее жесте, в походке, в том, как она подтащила стул и села, чувствовалась физическая подготовка. Как же она могла пропустить нападение? Как поддалась? Или просто не ожидала?
– Я вас слушаю, товарищ капитан. – В карих глазах Богдановой была злость. – Каждый раз, как я прихожу к вам, вы меня рассматриваете. Я что, вам нравлюсь? Или наоборот, вызываю неприятные ассоциации?
– Ни то ни другое. – Он осторожно улыбнулся в ответ. – Я размышляю, глядя на вас.
– О чем же? – Она нетерпеливо глянула на часики, губы нервно дернулись. – Только учтите: пока вы размышляете, мое рабочее время идет. И за ваши размышления за счет моего рабочего дня мне никто не заплатит.
– Вы ведь работаете в компании… – Воронов сделал вид, что припоминает, хотя знал наизусть название ее конторы и адрес. Он назвал компанию, но нарочно ошибся в должности: – Старшим менеджером по связям с общественностью?
– Нет, старшим менеджером по персоналу, – поправила она не без раздражения.
– И много у вас персонала?
– Семьдесят пять человек.
Она поправила волосы на затылке и недовольно поморщилась. За всеми этими страданиями она совсем себя забросила. Давно пора в парикмахерскую. Ее прическа требовала профессионального вмешательства каждые три недели.
– Как у вас складываются отношения в коллективе? – спросил Воронов.
Он догадался, что означают ее жест и недовольное подергивание губами. Правда, на его вкус, волосы чуть длиннее ей бы больше пошли. Более женственной стала бы, что ли, не такой воинственной.
Красивая же девочка, даже очень. Карие глаза, длинные ресницы, рот изящный – губы полные, правильной формы. Если, конечно, она в них ничего не накачала. Даже если и так, все в меру. Скулы высокие, шея длинная. То, что шло ниже, было тщательно задрапировано складками каких-то многослойных одеяний. Много ненужного, подумал он. Интересно, она всегда так одевалась или стала прятать тело после того случая?
– Нормальные отношения, – отрезала она. – Вы к чему это спрашиваете?
– К тому, что кому-то вы могли насолить и этот кто-то мог с вами это сделать.
От него не укрылось, как она дернулась и сжалась под своими накидками. Взгляд заметался по кабинету.
– Мне
