головы стрельцов, беспробудный пьяница и распутник, позднее приказавший даже задушить собственного сына, и при этом уже вполне зрелый и рассудительный правитель, грамотный военачальник и мореплаватель, вполне сносный инженер и архитектор! Откуда такая перемена? Или всё-таки подмена?
Об этом мы точно уже не узнаем, тем более без генетической экспертизы. Но нужна ли она сегодня кому-нибудь? Ведь Пётр давно уже Великий, и Медный всадник в Санкт-Петербурге – в доказательство тому, и из «окна в Европу» сырой промозглостью сквозит до сих пор.
Одно можно сказать определённо, что Пётр Первый ничуть не уступал своим предкам Романовым в желании перестроить страну, приблизив её к «европейским ценностям» и полностью отвергая нашу самобытную славяно-православную, на тот момент, цивилизацию, тогда известную в народе, как Святая Русь. А потому, смею предполагать, что никто царя не подменял, так как он и сам к моменту возвращения из Европы домой, давно сформулировал по совету многих своих иноземных друзей те реформы, которые потом огнём и мечом провел в стране. Путём неимоверных человеческих усилий и жертв он из провинциальной Московии выкует Российскую Империю к славе своей, оставив в ней изрядно измождённый и разорённый малочисленный народ с новыми знаниями и навыками.
Разгульная «кумпания»
А ведь долгое время юный царь Пётр своих буйных наклонностей особо не проявлял и вёл себя, как подобает православному властителю Третьего Рима. Порой нехотя, неусидчивый и порывистый подросток, но в царском облачении, он посещал все официальные церемонии в Кремле и у Патриарха. Ходил на богомолье по святым местам. Во многих храмах и монастырях до сих пор хранятся его богатые дары и вклады, которые он делал в церковные праздники. Всячески выказывал уважение матери, жене и наставникам, учил и почитал обычаи и традиции предков.
И вдруг, познакомившись на дипломатическом приеме с европейским авантюристом, приехавшим в Россию сделать военную карьеру, Францем Лефортом, юный Пётр сразу проникся к нему симпатией и уважением.
Согласие идей и сходство наклонностей, порой весьма порочных, навсегда связали этих людей. Царь нашёл во Франце помощника, учителя и друга. Именно с подачи своего фаворита и под его прикрытием Пётр решил построить свою новую резиденции в Немецкой слободе, подальше от вопросов бояр на кремлёвских заседаниях Думы, вечно недовольной родни и жалоб жены в Преображенском.
Пётр I в иноземном наряде перед матерью своей царицей Натальей, патриархом Андрианом и учителем Зотовым. Худ. Н. Неврев.1903
С Немецкой слободой многое связано в жизни Петра, проведшего детство по соседству. Его отец, царь Алексей Михайлович, набрал оттуда многих иноземцев в наставники и учителя любимому сыну. Они-то и привили юному царю любовь к европейским порядкам, особенно военным, приносили ему всякие чудные безделицы и книжицы,
