старик.
От заправки до школы №1 было почти три километра, и это если по прямой. На улице было минус сорок, а снега навалило столько, что взрослый проваливался в него почти до пояса. И снег продолжал идти. Жгучий северный ветер дул с такой силой, что обламывал толстые ветви могучих вековых кедров.
– Ни хера себе… – снова прошептал старик.
Мужчина и старик сидели, тупо уставившись на двух десятиклассников. То, что они выжили после преодоления такого пути, – это настоящее чудо. На языке и у Аркадия и у Дмитрия вертелось множество вопросов. Но задать они их не могли, потому что были шокированы.
Наконец, завывания ветра и потрескивания горящих дубовых чурбаков нарушил хриплый голос, заговорил тот парень, что был выше и тоньше (Максим):
– Ольга Сановна… Она погибла… Мы пытались ей помочь, но она нас не слушала!
И затем он заплакал, закрыв обмороженное лицо пыльным шерстяным одеялом.
Старик слез со своего скрипучего кресла, с огромным трудом встал на одно колено рядом с плачущим десятиклассником и взял его за руку.
– Успокойся… Теперь все будет хорошо… Расскажите с самого начала, что с вами произошло, и мы вам поможем.
Второй парень – Женя – не плакал, потому что плачущие каратисты – это непрестижно. Он просто сидел, обняв под шерстяным одеялом свои колени, и пустым взглядом смотрел в пространство. Теперь в зеленых глазах был не страх, а затравленность, как будто то, что случилось, потрясло парня до глубины души.
А тем временем ветер на улице завывал все сильнее. Временами он налетал на заправку с такой силой, что прочные дубовые балки жалобно поскрипывали, а грязные оконные стекла хрустели и звенели, из последних сил сопротивляясь буйству стихии.
Дмитрий молчал и строил множество догадок о том, что могло произойти. Безумие, конечно, но ему стало казаться, что рассказ, который его отец этим утром читал вслух, каким-то непостижимым образом вырвался с желтых рассыпающихся страниц и…
Проник в их реальность, материализовался.
Наконец, Женя прокашлялся и начал рассказывать, что же с ними произошло.
3
Женя проснулся в семь утра.
Всю ночь ему снилось что-то непонятно и тревожное, он просыпался раз пять, в холодном поту. Проснувшись в пятый раз (в три часа ночи), он решил, что у него лихорадка, померил температуру, но температура оказалась нормальной.
Поэтому он сделал то, что делал при смутных недомоганиях достаточно часто, – выпил таблетку «валерианки» и половинку аспирина.
Затем поменял влажную простынь на сухую, лег и почти сразу же вырубился. В остаток ночи сны ему не снились.
Но стоило ему проснуться, как тут же вернулась неясная тревога.
Первой его мыслью после пробуждения было:
– Господи, как же у меня болит голова… Наверное опять магнитные бури и все такое… Или давление. Надо было выпить не половину аспирина, а целую таблетку…
Помимо
