где будем копать?
– Ясно где – в Яхроме по Дмитровке. Красивые горки, да? От города недалеко – пятьдесят пять километров. Там сейчас парк и лыжный курорт, так что все будет выглядеть как генеральная реконструкция комплекса. На дворе ведь лето, да?
– Пожалуй. Но я еще насчет места с начальством посоветуюсь. Попозже тебе перезвоню.
Думаю, одобрят. А сейчас пора на службу.
– Иди, иди, дарагой. Небось, заждались тебя. Salut à ton chef. Dit lui qu’il est toujours bienvenu à Antibes[14].
– Спасибо, передам. Но ему сейчас не до Лазурного берега. Будь здоров, Махмуд.
После ухода Шемякина Махмуд Курбанов еще некоторое время сидел в раздумье, потом достал айфон и стал сосредоточенно листать адресную книгу.
Глава XII
Водка дешевеет
Петр Бубнов вернулся со смены, как всегда, злой и голодный.
Молча выхлебал тарелку борща, сосредоточенно сжевал под стаканчик перцовой две котлеты и так же молча уселся к телевизору с бутылкой Старого мельника. Нюра убирала со стола, не смея отвлечь мужа от футбола, и тихонько утирала рукавом слезу. Шестилетний Виталик, устроившись на ковре, бешено крутил встроенную мышь ноутбука, пытаясь догнать и изловить убегающего динозавра.
Когда закончился первый тайм и началась реклама, Нюра все же подсела на диван и робко спросила:
– Петя, что же теперь будет? С астероидом этим? Что там у вас в профсоюзе говорят? Эвакуировать всех будут или как?
– Ты чего, Нюрка, с луны свалилась? – неласково ухмыльнулся муж. – Какие профсоюзы?
Не знаешь, что ли, на кого мы вкалываем? Последний профсоюз, я слышал, в девяносто первом медным тазом накрылся. А у нас один профсоюз – он же хозяин, он же царь и бог. Губарев Сергей Евгеньевич.
– Ну и чего ваш Губарев? Куда всех девать собирается?
– Сказал бы я тебе, куда, если б не Виталик. Сама догадайся, блин! Чего ты раскудахталась? Он же не прилетел еще, так?
– Но как же, Петя? Ведь прилетит – и ничего от нас не останется. Вон, по ящику только про то и болтают целый день. Все сожжет в прах. Надо же делать что-нибудь. Может, продукты запасать или… я не знаю… Кредит в банке взять…
– На что тебе кредит? Место, что ли, на кладбище понадобилось? Так у нас есть уже, мамкино, на Востряковском.
– Типун тебе на язык! Какое кладбище?! Я говорю, может, кредит взять и уехать. В Европу куда-нибудь. Ведь Виталик же… Там, небось, пристроят в убежище какое-никакое.
– С какой радости они нас, Нюра, должны пристраивать? При всех санкциях-то! Думаешь у них там своих мало? Прям они для нас убежищ понастроили – приезжайте, гости дорогие, на все готовенькое! Для вас старались! А свои вместе с законными мигрантами пусть подождут! Да и кредитов уже никто не дает. Какое там! Своих-то вкладов уже не выцарапать.
– Да что ты?! Неужели как в девяносто восьмом?
– Хуже, Нюра,
Привет твоему шефу. Передай, что ему всегда будут рады в Антибе. (фр.)
