человека прямо на дороге. Человек в дождевике протягивал перед собой ладонь, жестом останавливая нас.
Катрина нажала на педаль тормоза. Форд-Мустанг послушно затормозил. Звук мотора в салоне стих, и теперь можно было услышать мерный шорох дворников. Человек в дождевике вышел из света фар и темной фигурой на фоне яркой вывески кинотеатра двигался к дверце водителя. Чуть впереди нашего автомобиля стояла еще одна припаркованная патрульная машина. В ее салоне загорелся слабый оранжевый огонек сигареты второго патрульного, который, очевидно, повернул голову в нашу сторону. Раздался стук в окно со стороны Катрины. Она опустила стекло, и в машину хлынул прохладный ноябрьский воздух.
– Мы очень торопимся, лейтенант, – недовольно и сухо сказала Катрина, жестко глядя на того.
Он наклонился к ней в открытое окно, осмотрел салон, задержал взгляд на мне, потом снова перевел глаза на Катрину, любуясь роскошной женской красотой.
– Я вижу, что торопитесь, – врастяжечку проговорил он, лениво оторвав глаза от Катрины и вновь обведя салон глазами. Снова его взгляд остановился на мне и снова перескочил на Катрину. – Сообщили нам про вас с предыдущего поста… – на его лице появилась противная ухмылка. – Вы знаете, что ехали со скоростью свыше ста тридцати километров в час? Машина ваша? И что там такое в сумочке на заднем сиденье, а?
– Позови старшего! Быстро! – приказала Катрина.
– А зачем это вам? Права и техпаспорт имеются?
– Я сказала, – процедила Катрина, – позови старшего, твою мать, пока я тебе нос не отгрызла! ЖИВЕЙ!
Не знаю, какие перемены увидел в Катрине лейтенант, но его лицо исказили одна за другой гримасы недоумения, затем испуга и чувства унижения. Он поспешно кивнул и стремительно направился к своей машине. Подбежав, лейтенант распахнул дверцу патрульной машины и теперь, судорожно сотрясая руками, рассказывал что-то курящему в салоне человеку.
– У нас проблемы? – тихо уточнил я.
– Нет, – неотрывно наблюдая за полицейскими, отозвалась Катрина. – Все нормально. Вот только мы не располагаем временем разбираться с ними.
Из патрульной машины вышел высокий человек в дождевике, отшвырнул окурок и направился в нашу сторону. Он остановился возле дверцы водителя. Нагнулся в окно. Недовольный взгляд, наглые глаза придирчиво бегающие с Катрины на меня. От него пахнуло застарелым сигаретным дымом, напомнившим мне о Стромнилове. Он молчал. Катрина даже не смотрела на него, ее глаза были устремлены вперед, на дорогу.
– Старший лейтенант Дражников… – наконец сказал он, но наемница перебила его.
– Я не поняла, – грубо сказала она, – ты что за своими шавками не следишь?
– Так… – начал было тот, но наемница вдруг сжала его руку и притянула вздрогнувшего полицейского к себе. Он неожиданно обмяк, а его взгляд затуманился, словно потеряв рассудок.
– Твоя
