когда каждый думает о своем, можно пройти рядом и не заметить тех, кто уже кончил дело и гуляет смело. Тут можно даже попытаться разобраться, кто чувствует себя более свободно и независимо:
– Тот, кто с поля, или тот, кто только еще едет в поле. – Но мы, разумеется, делать этого не будем.
Наташа села за стол, подняла бутылку, вздохнула:
– Пусто, – и уставилась на меня вопросительными глазами.
– Что? – спросил я. – Не заплатил?
– Ты догадался? Нет, я в том смысле, что:
– Или знал заранее?
– Я ему скажу, чтобы заплатил.
– Хорошо. А то мне обидно.
– Эх, ты, чума, – сказал я, – заплати, пожалуйста, даме.
– Я?! – даже дернулся, как загнанный конь Миша в своем белом с черными узорами свитере.
– И ты тоже, – неожиданно вставила Нат. – Прошлый раз, помнишь, обещал двести пятьдесят, а дал и итоге только сто.
– Зря ты это сделала, – сказал я.
– Почему? – спросила Нат. – Надо ковать железный, пока горячий. Ты сам всегда так говорил.
– Так-то так, но я могу с двоими не справиться.
– Ты не один, – ответила Наташа, – я с тобой.
– Все равно, пока сиди, не встревай.
– Дай мне денег на бутылку шампанского, я пока куплю, хорошо?
– Хорошо, конечно, – я дал полтинник.
– Две взять? – спросила она негромко.
– Возьми, но пусть пока вторая стоит в холодильнике.
– Не-е, надо брать сюда. И знаешь почему? Вдруг придется драться? Шампанским хорошо бить по балде – сразу наповал.
– Хорошо бери обе.
– Заодно я оплачу свой ужин.
– Конечно. И мой не забудь.
– Что у тебя было?
– А ты не помнишь?
– Я вообще никогда ничего не запоминаю.
– Яичница с ветчиной и свежим огурцом.
– Точно, теперь вспомнила. Но это больше похоже на завтрак.
– Да? Хорошо, заплати, как за завтрак.
– А разница?
– Думаю, что ужин можно повторить, а завтрак – никогда.
Она пошла к прилавку, а я уже должен был лицезреть перед собой Жеку-боксера.
Но тут вернулся радостно-измученный Юра с Галей и сказал, чтобы мы не портили ему:
– Обедню.
– Нет, нет, я хоть и насладился вполне, но и хочу еще не меньше. Честно! Более того, это, скорее всего, моя будущая жена.
Народ начал безмолвствовать. Но этот Женя решил все-таки один раз меня ударить. Он вытянул вперед руку, которую я давно ждал. Поэтому схватил ее, как подарок, и используя ее, как спортивного коня, взлетел вверх ногами, одной из которых зацепил этого боксера за подбородок. Можно сказать, что ударил по шее, но с другой стороны. А значит, по горлу, и таким образом, заставил потерять равновесие.
