его, – донесся откуда-то издалека нетерпеливый голос.
Он уже не надеялся ни на что. Неимоверным усилием Миронович заставил свое тело прыгнуть к парапету, ухватился руками за теплый камень ограждения, но так и не увидел внизу спасительный бетон брусчатки. Ослепительная вспышка перед глазами, удар по затылку и он растянулся на полу, не добравшись до желанной пустоты свободного падения нескольких сантиметров.
В течение десяти минут Миронович был сломлен десять раз подряд. Его измученный, изжеванный, полуживой разум давно перестал сопротивляться психическому воздействию, стараясь сосредоточиться на единственной, чрезвычайно важной для него мысли: «Ничего не бойся, милый». Только, когда его, наконец, оставили в покое и бросили на пол тряпичной куклой, он понял угасающим сознанием, что эти слова и есть ключ к информации на карте памяти.
– Это вирус. Блокируйте систему, – истошный вопль резкой болью отозвался в умирающем мозгу.
– Невозможно, – донеслось едва слышно. – Включен режим автономности.
***
Небольшая группа чужих собралась возле парапета смотровой площадки «Серебряного Шпиля».
– Сколько вам потребуется времени для перезапуска системы? – мужчина с квадратной челюстью посмотрел на нейропрограммиста.
Тот не ответил, оглядел панораму Минска и засветившиеся панели, смонтированные в сплошной экран на национальной библиотеке, кажущейся с высоты последнего этажа крупным алмазом. Гигантский логотип белорусской государственной телекомпании, вспыхнул плазменным разрядом на всех гранях здания, плавно повернулся и сменился цифрой «десять». До начала трансляции новостей осталось меньше десяти секунд.
– Девять, – все-таки ответил нейропрограммист.
– Сколько? – переспросили его.
– Полчаса: отключить автономность системы, локализовать и уничтожить вирус, перезапустить. Полчаса по времени этой планеты.
– Так чего вы ждете.
– Конца, – он отвернулся, отошел вглубь помещения. – У нас нет больше времени. Позовем остальных? Они еще успеют подняться.
– Что это? – хмурая девушка перегнулась через каменную стену и указала остальным на странные строки символов, бегущих сплошной полосой по стенам библиотеки внизу.
– Государственные новости в этой стране транслируются прямо в мозг людей. Через несколько секунд все все перезагрузятся с новой программой, где нет места нашей психоматрице.
– Так позовем остальных? – девушка поддержала вопрос нейропрограммиста.
– Зачем? – спросил широкоплечий мужчина и подмигнул остальным.
– Умирать вместе не так страшно.
Теперь все смотрели на специалиста по нейрочипам.
– Там, – он кивнул куда-то за окно, – программируется ненависть. Мы станем для них хуже клопов
