уже у самого синего в мире моря. Экстренная забота о здоровье единственного «чада» вкупе с другими активными морально-материальными потугами Элеоноры Львовны и Бориса Петровича, а также срабатывание временного фактора уберегли здоровье Владика. Оно могло капитально пошатнуться, ежели бы не все перечисленное. Мягкая больнично-санаторная постелька принципиально отличается от жесткой и неудобной скамьи подсудимых.
Другие «сели». За хищение и сбыт наркотических веществ. Группа студентов-медиков, в которой был и Влад, с максимальной для себя пользой шакалила в читинских больницах: крали ампулы с морфином, омнопоном и промедолом, вливая страждущим пациентам хирургии и травматологии вместо обезболивающих препаратов банальный анальгин, а то и дистиллированную воду. Наркотики успешно сбывались. Понятно, не на барахолке. Покупатель имелся постоянный и оптовый. Он, собственно, мальчиков и девочек в беленьких халатиках и организовал. Погорев, добросовестно «спалил» будущих эскулапов. Эпилог всей этой нашумевшей в Чите истории для Влада и его подельников выглядел заметно дифференцированно: одним – приговор суда и срок, а «болезному» Владу – больничная койка и «академ». Академический отпуск Орехова-младшего затянулся аж на два года, потому как страсти в институте не утихали долго.
Впрочем, как говорится, всё это было давно и неправда. Нынче учеба успешно продолжалась. Жизнь наладилась и стала походить на сало в шоколаде, ибо студенческой обязаловкой Влад обременительно не грузился. Тащился по семестровым дорожкам с удовлетворительной скоростью, дабы не гневить ма и па. И так обеспечил им устойчивую седину и утрату миллиардов нервных клеток былым «наркобизнесом».
Влад любил своих родителей. До недавнего времени они были единственным источником его материального благополучия, обеспечивая бесперебойное снабжение «чада» фирменным шмутьем и дензнаками, что скрашивало суровое студенческое житье-бытье. Влад достаточно твердо уяснил: нехитрые реверансы с его стороны, мало-мальские усилия по поддержанию имиджа Владика образца той поры, которая называется «школьные годы чудесные», – этого вполне достаточно для ма и па. Взамен на Влада ежедневно обрушивался водопад щедрой, в прямом и переносном смысле, родительской любви, веры и надежды, заботы, опеки и всепрощения.
А Элеонора Львовна и Борис Петрович, как родителям и подобает, были стопроцентно уверены, что былая история с Владиком – первый и последний кошмар в их жизни. Это дорого обошлось семье, но, безусловно, отрезвило их наследника раз и навсегда. Как забыть испуганные глазенки мальчика-несмышленыша, когда грубиян-следователь чего-то там от него хотел?! В общем, больше Владик их не огорчал. Только радовал. Учебой. Серьезными жизненными установками. Вот и с Танечкой Владик все обдумали – не торопятся. Кому нужна нищая студенческая семья? Получить диплом, а уж потом…
Танечка Ореховым-старшим приглянулась – прекрасная девушка из очень порядочной
