глазами, но обстановкой, похоже, сильно не интересовался. Личностью нового оператора тоже.
Никон опять не удосужился ознакомиться с анамнезом. Как начинать разговор с таким специфическим субъектом – сомневался. Тот тоже не давал никаких подсказок. К беседе не расположен. Усевшись в кресле поудобнее, уставился куда-то мимо и замер. Установилось напряженное молчание, которое нарушать Никону не хотелось, но, согласно правилам, пришлось. Его работа заключается в том, чтобы пополнять анамнез новыми данными, которые автоматизированная диагностическая система собрать не способна. После пятиминутной паузы он тихо спросил:
– Что у Вас нового?
Догсан ничего не ответил. Никону показалось – сейчас он не здесь. Погрузился глубоко в ледяные пучины одному ему доступных измерений и не может вынырнуть. Прошла минута. Из глубин донесся ответ:
– Недавно я понял одну вещь.
Дабы не нарушать растянутый ритм, Никон спросил, выждав полминуты:
– Интересно, какую?
Догсан вынырнул. Глаза его хоть и остались малоподвижными, но немного оживились. Зрачки сфокусировались на Никоне.
– Сложно объяснить словами. Это надо пережить в результате длительных медитаций.
– Пытаясь что-то объяснить другому человеку в словах, мы обычно дополняем и свое понимание.
– Как объяснить слепому от рождения, что такое желтый цвет? Это невозможно.
– Ну, почему же? Ведь есть обостренное осязание. Человек знаком со свойствами поверхностей различных предметов. Есть поверхности с разной шероховатостью, теплые и холодные. Можно объяснить, что зрение позволяет получать информацию о поверхности, не ощупывая ее. У каждого цвета есть температура…
Догсан, перебив Никона на полу-фразе, продекламировал пословицу:
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
– Согласен. Но если увидеть нельзя, но очень хочется, то можно и сто раз послушать.
Догсан оживился. Беседа коснулась интересной для него темы. Подобравшись, он выдал:
– Образ, который Вы нарисуете себе в таком случае, будет иллюзией.
– Думаю, что лучше такая иллюзия, чем ничего.
– Такие иллюзии мешают познать истину. Ложный образ мира состоит из таких иллюзий. Этот образ формируется нашими привязанностями, нашей субъективностью. Ложное представление о мире называется «майя». Непосредственное созерцание сути вещей помогает научиться различать истинное и ложное.
– Думаю, Вы правы. Но здесь есть одни момент: представление о том, что не доступно для ощущений и восприятия, занимает важное место в постижении истины. Именно абстрактное мышление дает нам возможность познавать то, что скрыто за многообразием видимых проявлений, совокупность которых Вы называете «майя».
– Соглашусь. Но здесь есть одно но. Наше мышление работает неправильно. Оно изначально
