расползались к краям. Это напоминало треснувший лед. Под взглядом Генриха трещины множились. Он усилил нажим, и «лед» проломился разом, а из открывшейся полыньи хлынул чернильный свет.
Как всегда в такие моменты, фон Рау испытал сожаление, что человеческая речь слишком скудна, ограниченна и не содержит правильных слов для описания происходившего сейчас. Свет не был светлым – и разум метался, пытаясь вырваться из этого языкового капкана. Чернильное сияние усилилось, в глазах появилась резь. Снова, как в вестибюле, возник цветочный запах, только теперь не гнилостный, а неожиданно приятный и свежий, и Генрих понял, что сейчас узнает его, буквально через пару секунд…
Голова закружилась, и он поспешно отдернул руку со светограммой. Снял очки, вытер пот со лба.
– Итак? – Генерал смотрел выжидающе.
– Я не увидел деталей, засветка запредельная. Это брак?
– Нет. Реальный фон на месте событий.
– Впечатляет. А этот аптекарь, как его там…
– Ротмайер. Гельмут Ротмайер.
– Он владел светописью?
– Только на бытовом уровне. В лучшем случае мог продлить срок годности своих порошков. Жил тихо, ничем особо не выделялся.
– Зачем его вообще было убивать?
– Вот именно, Генрих. Зачем? И, главное, почему таким способом? Его могли бы пырнуть ножом, застрелить, задушить бельевой веревкой. Могли бы, в конце концов, разрядить в него амулет. Но вместо этого обрушили поток света, способный сровнять с землей весь квартал. Смысла не больше, чем положить комара под кузнечный молот. А что, если этот несчастный аптекарь – лишь тренировка? Пристрелка, образно говоря? А настоящая цель – совсем другого масштаба? Надеюсь, Генрих, теперь вы прониклись серьезностью ситуации?
– Более чем. Однако так и не уяснил – зачем позвали меня? Что я могу вам сказать такого, чего еще не сказали действующие эксперты? Вот я посмотрел светограмму – и никаких догадок. Но вы ведь и не ждали большего, верно? Потому что мой нынешний уровень вам известен. Так в чем же дело, Теодор?
Генерал ответил не сразу. Задумчиво прошелся из угла в угол.
– Скажите, Генрих, вы ведь, если не ошибаюсь, больше года не посещали столицу?
– Да. О чем, повторюсь, ни капли не сожалею.
– Понимаю вас. Но, видите ли, вчера по телефону я рассказал не все. Был еще один довольно странный момент. Приехав к месту убийства, я вышел из экипажа и при входе в аптеку вдруг ощутил ваш отсвет. Отпечаток вашего присутствия там.
– Это невозможно, – сказал фон Рау спокойно. – Я вчера не выходил из квартиры.
– Я знаю, – так же спокойно подтвердил генерал.
«Интересно, откуда?» – мельком подумал Генрих.
– Я был озадачен, – продолжал его превосходительство. – Остановился, постарался сосредоточиться. Но ощущение сразу исчезло. Я, конечно, мог ошибиться – засветка там действительно запредельная. И все же…
– Ну да, – Генрих хмыкнул, –
