на андорских вельмож, подала Ранду полотенце – утереть пот. Ярко-рыжая Дева была низковата для айилки, и ей не нравилось, что некоторые из здешних женщин – женщин мокрых земель! – превосходили ее ростом. Ее соратницы, как правило, были не ниже большинства андорских мужчин. Придворные пытались сделать вид, будто не обращают на Деву внимания, но, поскольку они нарочито отворачивались от нее, выглядело это не слишком убедительно. Энайла же прошла сквозь их толпу, словно они были невидимы.
Молчание продолжалось лишь несколько мгновений.
– Лорд Дракон мудр, – заявил лорд Лир, склонив голову и слегка сдвинув брови. Верховная Опора Дома Аншар, облаченный в желтый кафтан с золотой тесьмой, был строен и прям, как клинок, но слишком уж вкрадчив и прилипчив, слишком уж подозрительно безупречен. Да и все они кидали порой странные взгляды на Возрожденного Дракона. – Рано или поздно враги непременно попытаются сговориться. Надобно распознать их прежде, чем они получат такую возможность.
Следом за ними расточать похвалы Ранду принялись лысый и дородный лорд Хенрен; седовласая леди Карлис, особа весьма коварная, несмотря на открытое, честное лицо; пухлая, вечно хихикающая Дерилла; нервный тонкогубый Элегар и около дюжины прочих, придерживавших языки, пока говорили представители более могущественных Домов.
Менее знатные вельможи тотчас умолкли, едва Эления снова открыла рот.
– Порой трудно распознать врагов прежде, чем они объявятся, – с глубокомысленным видом заявила она. – Бывает, что их распознаешь уже слишком поздно. – Муж ее важно закивал.
– А я, – возгласила Ниан, – всегда говорила, что всякий, кто отказывается меня поддерживать, тем самым выступает против меня. Полагаю, это разумное правило. Любой, кто поворачивается ко мне спиной, наверняка ждет, когда и я подставлю свою, чтобы он мог вонзить в нее кинжал.
Не впервые многие из них пытались упрочить свое положение, стараясь навлечь подозрение на других. Ранд хотел прекратить это, но не простым приказом. В конце концов, их попытки играть в Игру Домов были ничем в сравнении со лживыми маневрами кайриэнской или тирской знати. Лишь бы им не приходили в голову другие нежелательные мысли.
Нежданная помощь пришла со стороны седовласого лорда Насина, главы Дома Кирен.
– Вы – второй Джеаром! – воскликнул он, изобразив на худощавом лице улыбку. Дворяне помельче ответили на это раздраженными взглядами, но смирились – деваться-то некуда. Насин, с тех пор как Ранд овладел Кэймлином, стал малость странным. Вместо Звезды и Меча – эмблемы его Дома – синие обшлага его кафтана были расшиты цветами – лунником да любовным узелком, совершенно неуместными в наряде столь важного лорда. Порой он носил цветок и в своих редеющих волосах, словно деревенский паренек, собравшийся поухаживать за девчонкой. Однако Дом Кирен был слишком влиятелен, и оборвать Насина никто не смел, даже Джарид и Ниан. Вертя головой, качавшейся на тощей костлявой шее, лорд
