жизни и снова тяжко занемог Пендрагон, а вскоре не стало в Британии короля.
И пока одни в печали и тревоге стояли у гроба Пендрагона, другие только и думали о королевской короне да прикидывали, как бы им силой либо хитростью завладеть опустевшим троном. Мерлин же поспешил в город Кентербери, где, не зная устали, священники с архиепископом молили о мире для всей английской земли. И только Артур, истинный наследник короля Пендрагона, жил без забот в замке сэра Эктора.
Так и осталось для благородного сэра Эктора тайной, что вместе с его сыном Кэем в его замке растет сын короля, но старый рыцарь помнил, что принял он этого юношу младенцем из рук великого чародея и, значит, великая судьба уготована ему.
В первый же вечер, когда Мерлин, не говоря ни слова, оставил младенца Артура и леди Эктор стала кормить его вместе со своим сыном, сэр Эктор сказал жене:
– Клянусь золотыми рыцарскими шпорами, великая мне будет честь, если этот малыш вырастет добрым рыцарем, а что до остального, то на все воля Божья.
И с той поры ни один день не проходил для Артура без благородной рыцарской науки. Едва окрепшими детскими руками хватал он жердь и, словно с копьем, нападал с нею на названого брата.
– Защищайся! – кричал Артур Кэю, нахлобучив на голову старый проржавленный шлем.
– Берегись! – отвечал Кэй Артуру, и много у них бывало крику и грохоту.
Частенько случалось, что Кэй задавал Артуру хорошую трепку, ведь он был старший. Тогда леди Эктор бежала к мужу и просила разнять мальчиков, но сэр Эктор отвечал ей:
– Кто знает, не ждет ли нашего Артура судьба повелителя и властелина, так пусть уж он теперь узнает, каково получать колотушки, да поостережется в будущем обижать тех, кто слабее, и наживать себе врагов.
А мальчики, отдышавшись, вскакивали на неоседланных коней и, накрепко прижав свои копья локтями, атаковали какую-нибудь несчастную яблоню.
– Сэр рыцарь! – кричали они яблоне. – Мы будем иметь честь сражаться с вами. – И норовили попасть своими жердями в самое маленькое яблочко.
А сэр Эктор никогда не говорил им: «Делайте то, попробуйте это». Только незаметно для братьев их игрушечные копья становились все длиннее и тяжелее, а кони из отцовских конюшен все сильнее и норовистее.
Когда же приходила зима, братья скликали сыновей окрестных баронов и из снега и поленьев строили укрепления, а какой-нибудь живущий в замке ветеран, весь в шрамах и рубцах от прежних битв, толковал юношам о стенах и башнях, о подъемных мостах и рвах. И они, поделившись на два войска, величали свои постройки то Иерусалимом, то Константинополем, и защищали их, и штурмовали так, что только снег да бревна летели в разные стороны.
Миновали еще годы, и голоса братьев зазвучали громче, чем меч, разрубающий доспехи, а плечи налились силою настоящих бойцов. Вот тогда-то и стал приучать их сэр Эктор к настоящему рыцарскому бою.
С тяжелыми ясеневыми копьями, на рослых боевых
