ошибки Хичкока» выделить, как отдельный рассказ. Если вставку все-таки сделать, то многие будут думать, что об этих двух столетиях рассказывалось в одной передаче.
А за этими двумя рассказами идет рассказ о фильме «Спасая рядового Райана». Этот переход – если бы я о нем сейчас не предупредил – кажется не логичным, то есть вроде бы надо делать интервал. Но, как только возникает такая мысль, сразу вспоминается, что сами рассказы о Хемингуэе и Хичкоке являются частью более общей идеи, в которую уже совершенно логично вписывается рассказ о фильме «Спасая рядового Райана». Если не было интервала, означающего, что теперь речь пойдет о другом, между рассказом о «Воображаемом разговоре» Пушкина и рассказом о Хемингуэе, то тем более он не нужен здесь, между рассказом о Хемингуэе и рассказом о Райане.
Казалось бы, столько времени рассказывалось о «Воображаемом разговоре» Пушкина, что надо бы рассказ о Хемингуэе отделить, это другой рассказ. И это было бы неправильно, потому что есть, невидимое на первый взгляд, объединение этих рассказов.
Продолжим пояснение теперь опять на самих сценах Альфреда Хичкока. Заранее надо сказать о том, что существует мысль и о видимом отсутствии противоречий в сценах. Например, почему обязательно руки должны быть порезаны? Есть же на свете люди, ходящие по стеклу и, им ничего не делается. А про рассказ секретного агента можно сказать следующее.
Есть такой русский фильм: «На Дерибасовской хорошая погода, на Брайтон-бич опять идут дожди». И еще фильм «Паспорт». В обоих фильмах «заграницей» всем известно, что к ним прибыл иностранный шпион. В фильме «Паспорт» – это ошибка, но это именно подчеркивает, что о секретных агентах все всё знают. Можешь кем угодно быть, хоть портье, но если ты секретный агент, можешь не беспокоиться, уж об этом-то будут знать все. Оно так и есть на самом деле, как мы узнаём сейчас, да и раньше знали: все агенты являются по меньше мере двойными агентами. А то и тройными. Это реальность. Но в большинстве случаев человеческий разум не способен её принять как реальность и выдает результат только как фантасмагорию, то есть это есть, но невозможно принять это за норму. Хичкок смог показать, что это именно норма. Смог показать реальность, рассказать нам какова жизнь.
Теперь опять вернемся к противоречиям. Многие художники любили писать автопортреты. Так вот эти противоречия – автопортрет Альфреда Хичкока. Он показывает самого себя.
Вот смотрите. Говорится, что не может секретный агент рассказывать портье свои планы. А дело в том, что секретного агента вообще нельзя показать. Ведь если мы видим секретного агента, то он уже не секретный, не так ли? Мы-то знаем! А чем мы лучше портье? Ведь не все же зрители являются начальниками этого секретного агента, которым по должности положено знать, что этот человек секретный агент. Поэтому мы видим не просто разговор секретного агента с портье, а это закадровый разговор. Закадровая съёмка.
