со всеми делами, мы с мамой вылетели в Нью-Йорк. Весь полет Барбара нервничала, так как сомневалась в выборе района, но увидав из окна такси спокойствие узких улочек, небольшие элегантные скверы и сады, кирпичные многоэтажные и не очень дома, таунхаусы и их уникальную архитектуру, она была поражена. Находиться в Нью-Йорке и в небольшом европейском городке одновременно можно было только в этом районе. К тому моменту, когда такси остановилось по указанному адресу, Барбара успела влюбиться в Гринвич-Виллидж.
Дом был в отличном состоянии и не требовал дополнительного ремонта. Три месяца потребовалось, чтобы обустроить первый этаж под книжный магазин и, когда все было сделано, я, несмотря на возражения Барбары, положил на ее счет приличную сумму. Оставалось лишь решить, когда я отправлюсь в кругосветное путешествие.
Прошло еще месяца два. Каждый день я уверял самого себя, что завтра или на худой конец послезавтра я соберусь и осуществлю свое желание. Но проходил день, другой, неделя, а все оставалось, как и прежде. Я сидел дома, смотрел сериалы и ничего больше не делал. Разумеется, очень быстро я обзавелся лишними килограммами, но меня это абсолютно не беспокоило. В промежутках между сериалами я совершал набеги на холодильник или наблюдал за тем, как мама активно занимается своим маленьким бизнесом. В отличие от меня, она знала, что делать. Буквально за пару-тройку месяцев ее магазинчик приобрел популярность, и в нем постоянно кто-то околачивался. Она, как и планировала, устраивала в нем встречи и чтения с писателями, приглашала начинающих музыкантов и проводила выставки молодых художников. У нас появились две кошки, которые ни во что меня не ставили. Как и прежде, я был одинок и меня не интересовал даже Интернет. Мама несколько раз пыталась познакомить меня с молодыми женщинами, но из этого ничего не вышло, и Барбара махнула на меня рукой. За ней стал ухаживать отставной военный, и, когда они начинали вести себя, как подростки я, глядя на них, впадал в хандру.
В один из дней, стоя на кухне в одних трусах и почесывая рукой немного дряблый живот, ухажер Барбары, дожидаясь, пока сварится его кофе, предложил мне съездить в Монтану, в Национальный заповедник Галлатин:
– Очень советую. Съезди туда на несколько недель. Не понравится – уедешь. Тем более у них там скоро начнется отстрел бракованных особей.
– Это как? – не понял я.
– Это когда дикие животные больны, или начинают вредить сельскохозяйственным угодьям, или их слишком много развелось. Короче, я не специалист, но знаю, что их мясо идет на питание животных в цирках, городских зоопарках, что-то уходит на медицинские исследования. Я уже не говорю об их шкурах.
– И много там зверья обитает?
– Барсы встречаются, медведи-гризли, снежные козы, олени, волки. Еще есть рыба.
Не могу сказать, что к тому времени мне хотелось куда-либо ехать, но я задал следующий вопрос:
– Предположим,
