Этой молчаливой и спокойной красавицей должно и любоваться молча и созерцательно.
Мы здесь живем в одном доме с Пашковой-Барановой. На днях приехала и княгиня Васильчикова. Мы в Венеции не заживемся и в виду имеем еще недели три виноградного лечения в Швейцарии или в Германии, а там… а там…
Сердечно желаю возвратиться домой, хотя доктора опасаются за меня, после столь многих лечений, петербургской осени и зимы. Не знаю, право, на что и решиться.
Увольнение мое от управления банком несколько развязывает мне руки и совесть. Явка моя на службу теперь уже не такая повелительная обязанность и необходимость. Впрочем, что будет и что скажет мой оракул Геденус. Но в случае нужды, вы, надеюсь, позволите мне снова обратиться к вашему дружескому ходатайству, которое при добром содействия графа Киселева было уже для меня так действительно.
Кстати, при сей верной оказии потрудитесь передать графу мой усердный и признательный поклон. Охотно разделю с вами грустную обязанность изготовить новое издание творений нашего незабвенного друга (Жуковского). Но, вероятно, и последнее еще не раскуплено. Не лучше ли повременить? Желательно было бы собрать и напечатать письма его, в которых так живо запечатлелись ум и дух его, в разных их видоизменениях, от высокого до площадного, от умилительного и религиозного до буфонства и карикатуры.
Жаль, что не сохранить полной физиономии характера его. Из Москвы пишут мне, что вдова его все нездорова. Признаюсь, грустно и страшно думать о позднем переселении ее на чужую сторону и в таких печальных обстоятельствах.
Замечаю, что я очень переступил за законную грань английского письма. Виноват. Впрочем, в нынешних обстоятельствах не грешно сделать что-нибудь и в пику Пальмерстону. А знаете ли вы, что мой Ратник не только в Северной Пчеле, но и в Times, разумеется, в переводе прозой.
Теперь Венеция опять смотрит Венецией, то есть ненаглядной красавицей, днем блистающей в золотой парче солнца, ночью в серебряной парче луны. И не знаешь, в каком наряде она красивее. «Во всех ты, душенька, нарядах хороша!» Но не буду говорить вам о Венеции. Вы ее знаете, и к тому же ненавижу les lieux communs, а говоря о ней, мудрено не впасть в избитую колею, которую все путешественники прорыли своими фразами об Адриатической Венере, о развенчанной царице и проч. и тысячу прочих. Только скажу вам, что почти каждый день захожу в базилику Св. Марка и всегда с новым удовольствием и всегда с новым удовлетворением любопытства и внимания.
Что вы изволите так спесивиться, гордая и коварная островитянка? Вам пишут милое и остроумное письмо, вам посылают прекрасные стихи (которые даже и Times ваш перевел и напечатал), а вы на все это ни ответа, ни привета.
Ни головой не кивнете, ни плечом не тряхнете. На что это похоже?
Завеселились вы, запировали, забылись в чаду. Пожалуй еще, чего доброго, сила крестная с нами, вы даже,
