нечисть! – крепкая рука ухватила вконец разомлевшего Балду за шиворот и с силой потащила наверх.
– Ишь, налетели на человека.
Русалки зло шипели, однако выйти из воды не осмелились. Сбившись в кучу, молча наблюдали, как незнакомый богатырь выволакивает их добычу на берег.
– Друг, ты как, жив?
– Живой вроде, – Балда с трудом приподнялся. Голова была словно после глубокого похмелья, даже не соображал толком, что вокруг него делается.
– Колесо мы твое обратно приладили, тебя самого от водяных спасли. Пожалуй, надобно дальше отправляться, а, Никита? – подошел к ним царский воевода.
– Да, задерживаться не стоит. Уж солнце к вечеру, а чудище мы так и не нашли.
– Что за чудище? – насторожился Балда.
– А ты что, не из местных? То-то я тебя не признал, – окинул его подозрительным взглядом Кожемяка.
– Не местный. Мельник я. Еду на ярмарку, муку продавать.
– Вовремя же ты собрался, – покачал головой воевода.
– Братцы, возьмите меня с собой, а? – с надеждой взмолился Балда.
– Что, струсил?
– Да нет, может, помогу чем. Силы, как говорится, лишней не бывает…
Балда демонстративно засучил рукав, но русалочьи чары еще не до конца выветрились, так что пошатнувшись, он неловко облокотился на телегу, отчего у нее отлетели сразу два колеса.
– Берем! – не сговариваясь, кивнули богатыри, обменявшись многозначительными взглядами.
… – Поговаривают, в северном лесу чудище объявилось, целое стадо овец уложило. Не слыхал?
– Отчего же, слыхал, – отозвался Орел-царевич, затягивая подпругу.
– Сельчане, конечно, сразу на тебя подумали.
– Что, не доверяешь?
– Обижаешь, брат.
Иван вскочил на коня, гикнул и поскакал в сторону луга. За ним, чуть помешкав, направился Орел-царевич.
– Я думал, ты только на коньке своем скачешь.
– Он у меня уже старенький, на нем в основном дочка моя катается. Да, к слову, о семье своей можешь не беспокоиться, перевози их к нам. Пусть Алик с Забавой познакомится. Кто знает, может, подружатся… – засмеялся Иван, подстегивая коня.
– Да говорю тебе, что за печкой кто-то плачет! – топнула ножкой Забава.
– Полно тебе выдумывать-то. Давай-ка лучше одевайся, и кататься пойдем, – урезонивала ее старая нянька. – Вот пойдешь неряхой нечесаной, конек тебя и испугается. Скажет, что за пугало огородное ко мне привели – да и убежит!
– Не убежит!
Девочка вырвалась и потащила няню за собой к печи.
– Тссс. Теперь слышишь?
Няня послушно наклонила голову, прислушалась. Показалось или нет, но из-за печки будто и вправду послышались чьи-то сдавленные
