плотью и кровью.
На него вдруг накатило чувство вины.
Ведь это же он во всем виноват. Не стоило ему лезть к Каталине, а он воспользовался ее уязвимостью и слабостью на свадьбе, где вместо невесты она была всего лишь одной из гостей. Ему не стоило к ней лезть, но он просто не сумел устоять, углядев единственный шанс затащить в постель ту самую женщину, что всегда была ему недоступна. И даже ее девственность не смогла его остановить.
Но на такие последствия он совсем не рассчитывал.
А Каталина…
Наверняка она в ужасе.
Никто не должен знать. Именно это она шепнула, впуская его в комнату, а потом приложила палец к губам и указала на соседнюю комнату, где спала ее компаньонка.
Тогда все казалось игрой… Игрой с невообразимыми последствиями.
– Ты забыл, кто здесь правит. У нас не демократия, и слово моего отца – закон. Ей не к кому будет бежать за спасением.
– Ты же всем этим наслаждаешься, верно? – Пытаясь успокоиться, Натаниэль глотнул виски. – Мстишь за Дженну?
Доминик заметно дернулся.
– Дженна тут ни при чем.
– Надеюсь, это же было почти двадцать лет назад.
И я буду ненавидеть тебя еще двадцать. Дженна была моей.
– Что тут можно сказать? – Натаниэль пожал плечами. – Она сама на меня набросилась.
Тогда они встречали Рождество вместе с девчонками из колледжа, что располагался по соседству с их интернатом, и гормоны взяли свое…
Доминик ворвался в комнату, застав их с Дженной в полураздетом виде, но, прежде чем они успели друг друга поубивать, драку остановили, а потом их обоих вызвали к директору. Доминика отправили спать, а Натаниэля, у семьи которого не было ни титула, ни власти, ни даже денег, немедленно исключили.
И он вернулся во Францию к дяде и его жене, но та ночь положила начало цепочке событий, что и по сей день определяли его жизнь. И его мутило при мысли, что теперь одна-единственная ошибка может разрушить и жизнь Каталины.
– Ты всегда был заносчивым несносным уб… – Вспомнив, что они не одни, Доминик глянул на подпиравшего стену телохранителя, и, покраснев как помидор, продолжил: – Дело не в Дженне или моей сестре. Дело в доме Фернандесов.
– И Каталина ему верна.
– Не теперь, когда в ее животе растет ублюдок. Если ты на ней не женишься и не узаконишь ребенка, она превратится в ничто. И ничего не будет стоить.
Натаниэль лихорадочно соображал.
Требования Доминика исходят от его отца, короля. Угроза его деловым интересам в Монте-Клере уже дорогого стоит, но судьба Каталины…
Ее безопасность и малюсенький сгусток клеток в ее животе не то, с чем можно играть. Если она действительно носит его ребенка…
– Какие у твоего отца на нее планы?
– Ваш брак должен продлиться достаточно, чтобы ни у кого не возникло сомнений в законности ребенка. Года
