певчих птиц, после чего сам наложил на себя руки (правда, довольно странным и редким способом)… Сменяющие друг друга на боевом посту следователи пытались вывести систему этих умертвий, раскрыть неведомую могущественную террористическую организацию, через разветвлённую (внутреннюю и зарубежную) агентуру выйти на жестоких таинственных убийц – но тщетно. Коминт же в это время весело колесил по стране, ставил новые номера, женился на дочке фокусника-манипулятора Асрияна и сделал её своей бессменной партнёршей…
Так продолжалось до нечаянной встречи его с Николаем Степановичем Тихоновым[82]. После этого полоса таинственных убийств внезапно прекратилась, и следователи пришли к неизбежному выводу, что убийца найден. Или помер. А знаменитый муровец Щеглов[83] просто махнул покалеченной трёхпалой рукой и сказал мрачно: «Выгорел материал…»
Сидели, по давнему обыкновению, на кухне, потому что в столовой было шумно и небезопасно: внуки осваивали томагавки. Пили ситро.
– …позвонила с аэровокзала, еле нашла жетон, сказала, что падает, что вызывали «скорую». Сейчас она в Боткине, живая, но тяжёлая, не пускают к ней. А твои, значит…
– Да, и мои.
– Эх, ввязался ты…
– Да вот, ввязался сдуру. Главное – непонятно, во что. То ли какие-то чёрные маги, то ли…
– И что теперь делать?
– А что делать? Будем брать тот дом. В Крыму. Ты и я.
– М-да. Ты хоть знаешь, что там искать?
– Примерно – знаю… Да, в конце концов, хоть дитя вытащим.
– Ну, разве что.
– Тебе мало?
– По самые уши.
– Если повезёт – выйдем на что-то большее.
– Моим недобитым бы такое везение.
– Ты пойми, старикашка: первый раз за двадцать восемь лет – будто бы звоночек оттуда. Первый раз!..
– А может быть, это другое?
– Может. Но даже если и другое…
Коминт помолчал.
– Ладно, – сказал он и вдруг улыбнулся весело и хищно. – Работаем рекордный трюк. И если не придём на копчик…
– То быть нам королями, – закончил Николай Степанович.
4
Д'Артаньян по обыкновению произвёл выкладку, и у него получилось, что час равняется шестидесяти минутам, а минута – шестидесяти секундам.
Они расположились на базарной площади древнего греческого города Керкенитида[85] и стали ждать ночи. Облака, просвеченные розовым заходящим солнцем, очень медленно плыли – слева направо…
Здесь при желании можно было без опаски развести небольшой костёр: с земли огонь в раскопе не будет виден, а сверху смотреть некому, потому что боги от Земли уже давно и навсегда отвернулись. Дым развеивался бы в воздухе лёгким вечерним влажным
по разъяснению ДХШ, псевдоним был выбран не случайно (отличие лишь в отчестве – Семенович): сходство в годе рождения (1896), в военной биографии (гусарский полк), в типе поэзии – самый «гумилёвский» из советских поэтов. Создал несколько ман средней мощи, способствовавших фиксации СССР. Умер в 1979, утратив все дарования. Незадолго до смерти воззвал к Учителю, то есть НСГ, выступая по советскому радио, и пытался цитировать его маны. С другой стороны, фамилия Гумилёв происходит от латинского
Сергей Борисович Щеглов (1919–1968), прототип героя известнейшего телевизионного фильма «Место встречи изменить нельзя» Глеба Жеглова. Был шесть раз ранен. Объединяет с персонажем В. Высоцкого фраза «Вор должен сидеть в тюрьме!» и полнейшее пренебрежение бытом.
Эпиграф взят из романа А. Дюма «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя» (1847–1850) Русский перевод В. Клименко, Г. Ермаковой-Битнер, С. Шкунаева.
Также Керкинтида. Древнегреческий город-колония на западе Крымского полуострова, в границах нынешней Евпатории. Разрушен тавроскифами и войсками Митридата Евпатора.
