Война? – мальчик говорил о временах, когда маги, занимавшиеся «темными» Искусствами, жили открыто. – Если переходить к сути, то во время Войны их вырезали. Всех. Поголовно.
– Все просто. Простой народ, по сути своей, стадо – он не любит то, что не может понять своим умом. Он не любит перемен. Многие маги пытались принести перемены… иногда хорошие, иногда не очень. В этом-то все дело, – охотно разъяснил Кларахот.
– Вот твари… – С ненавистью плюнул мальчик.
– Не смей. Если человек глуп, это не значит, что он зол… Альфаран, настоящий маг никогда не зрит поверхностно. Надо учиться смотреть в корень проблемы.
– Прости, учитель.
– Тогда я продолжу. Всего существует шесть дисциплин Искусства, не считая некромагии. Магия Воздуха, Магия Земли, Магия Воды, Магия Огня. Эти четыре вида можно объединить в один раздел – Магия стихий. Остальные две – это Магия Жизни и Друидизм.
– А что это за дисциплины? Что с их помощью можно делать? – Альфаран всегда отличался изрядной любознательностью.
Кларахот слегка замялся:
– Видишь ли… Я магистр некромагии и начинающий в Магии Жизни. Это я могу показать. Но позже.
– Жаль… А я могу научиться хорошо владеть еще каким-нибудь видом? Ну, кроме некромагии….
– Теоретически – можешь несколькими. Практически – нет, только двумя. У тебя ярко выраженная предрасположенность только к одной дисциплине. У второй ты можешь постичь лишь зачатки – вот, к примеру, максимум, что я могу, это регенерировать себя. Но постепенно – по полногтя кожи на минуту концентрации. – Кларахот показал палец с кожей, как у новорожденного младенца.
– Ясно, – вздохнул Альфаран.
– Ладно. Я думаю, что для первого раза этого будет вполне достаточно. А потому…
Старик прошел к уже знакомому Альфарану шкафу и достал оттуда большую бутыль с мутноватой густой жижицей. Налил ее в такой же, как тот, небольшой каменный стакан, но ничем разводить не стал.
– Горько и противно, – предупредил старик.
Уже слегка опасаясь, Альфаран опрокинул в себя эту жижу и одним махом проглотил ее. От неведомой горечи стянуло язык и щеки, мальчик снова еле-еле сдержал позывы рвоты.
– Сейчас иди к себе и ложись спать. Завтра будет новый день. Может, даже труднее сегодняшнего.
Странно, но сон был необычайно крепким и глубоким, напоминал темную воронку и затягивал в себя. Тем он и обеспечил отличный отдых перед завтрашней тренировкой.
…– Рамкат, скажи, ты что, специально снижаешь нагрузку?
– В смысле? – негр настолько удивился, что даже перестал бежать наравне со своим учеником.
– Да просто три месяца назад, когда я только начинал заниматься, я настолько уставал, что буквально не мог ходить после пробежки, – охотно начал объяснять Альфаран. – Сейчас же я почти не устаю. Такое впечатление, будто ты жалеешь
