бушующим океаном.
Данный фрагмент заставляет вспомнить платоновскую притчу о пещере. Там человеческое существование и сознание было заключено в царство мрака и теней, в то время как мир истины находился по ту сторону пещеры, в царстве света. У Канта осуществляется инверсия: страна истины заключена в границах, по ту сторону которых расположена область иллюзий.
Граница между сверхчувственным и чувственно воспринимаемым миром в философии была установлена задолго до Канта – с момента зарождения метафизики. Кант проецирует эту границу на сферу познания и налагает запрет на ее преступание. Здесь мы имеем дело именно с запретом, поскольку возможность перехода через границу всегда остается открытой, более того, такая возможность принадлежит к склонности человеческого разума (о чем говорится и в приведенном выше отрывке). Изначально метафизика основывалась на возможности подобного перехода (трансценденции), античная и средневековая философия постоянно его осуществляли. В кантовском учении такой переход объявляется незаконным, несанкционированным и относится к области фантазий, иллюзий, которые отныне не могут характеризоваться как познание. Этот запрет на трансценденцию требует более детального анализа.
В цитируемом выше фрагменте Кант отмечает, что кроме сферы, доступной нашему познанию с помощью категорий рассудка, у нас нет никакой почвы (Boden), на которой мы могли бы обосноваться. Это означает, что за пределами опыта для нас не существует никаких предметов и все надежды найти их там тщетны. Следует иметь в виду, что для Канта речь идет не только (и не столько) о познании предметов, но об их бытии, а точнее – о доступности нам предметов в их существовании. Чувственное созерцание и категории рассудка, их синтезы представляют собой определенный способ данности предмета человеку. Реальность, в которой находит самого себя и доступное ему сущее человек, есть, по Канту, предметная реальность, т. е. сфера устойчивых себетождественных, определенных предметов, которые только в качестве таковых доступны человеку в его бытии. Такая реальность не есть вещь в себе, но лишь способ раскрытия реальности человеку в его представлении и посредством представления. Речь, таким образом, идет не просто о реальности как таковой, но о специфически человеческой реальности – реальности, как она дана (представлена) человеку. Такая реальность в понимании Канта конституируется сознанием, что, при этом, не означает, что она лишь вымысел, продукт воображения. Хотя и имеется в виду реальность для человека, отсюда не следует, что эта реальность создана человеком, его сознанием. Напротив, она именно противостоит человеку и сознанию как нечто, от него отличное. Сознание здесь – не источник бытия, не высшее сущее, становящееся на место Бога-Творца. Сознание – бытийная сфера, обеспечивающая возможность единства и тождественности данных на основе созерцаний представлений: «В самом деле, многообразные представления, данные в некотором созерцании, вместе взятые, не были бы моими представлениями, если бы они не принадлежали все вместе одному самосознанию».[125] Сознание – сфера себетождественности
