style="font-size:15px;"> Девочка кивнула: «Хочу» – и уселась на санки. Юра потянул за поводья, и они медленно покатили по заснеженной аллее. Костик, близоруко щурясь, равнодушно посмотрел им вслед и остался стоять у лавочки.
– Братик? – кивнула Анна Романовна на мальчика.
«Бонна» Ольга Георгиевна заботливо поправила Костику шарф и подтвердила: «Младшенький. Четыре уже, скоро пятый».
– И чьих же они будут? – поинтересовалась Юрина мама.
Словоохотливая Ольга Георгиевна, чуточку поколебавшись, выложила тайны семейной истории. Мама девочки и мальчика Зинаида Николаевна – актриса, может, знаете? Райх ее фамилия. Сама, говорят, вроде из немцев, но я так думаю, из немецких евреев будет. Муж у нее – Мейерхольд Всеволод Эмильевич, знаменитый режиссер. Ну, о нем-то вы наверняка слыхали, у него свой театр. Но детки эти ему не родные, хотя они его и папой зовут. А настоящий их отец, можете не поверить, знаменитый поэт – Сергей Александрович Есенин.
– Да вы что? Быть того не может! – Анна Романовна изобразила нешуточное изумление. – Вот так встреча! – Она посмотрела вслед уже далековато укатившимся от них саночкам. – Брат сестру везет, а сам того не знает…
Услышать подобное Ольга Георгиевна явно не ожидала. Она настороженно посмотрела на свою случайную собеседницу. Анна Романовна несколько смутилась, помолчала и все же призналась: «Юрка-то ведь мой – сын Сергея Александровича».
– Вы правду говорите?
Анна Романовна перекрестилась:
– Святой истинный крест! Ей-богу, не вру, типун мне на язык.
Если что она и таила, то самую малость: то, что уже давным-давно окольными путями она выяснила, что где-то здесь, на Новинском, проживает Зинаида Райх, бывшая законная супруга Сергея, мать его детей – девочки и мальчика; даже приезжала сюда, приглядывалась, добрые люди указали на них, сводных ее Юрию-Георгию братика и сестричку. Но если они сводные, стало быть, и эта Зинаида ей тоже не совсем чужой человек, а как бы даже родственница. Тем более сейчас, когда Сергей между ними уже не стоит, а где-то там со своей Айседорой по Европам и Америкам путешествует. Так что и дети у них, считай, почти что общие…
– И сколько уже вашему сыночку?
– На днях десять стукнет, – тут же откликнулась Анна Романовна.
Разговаривая, женщины внимательно присматривали за детьми, которые после саночных забав увлеклись игрой в снежки. Новинский бульвар – место оживленное и небезопасное. Все же рядом Смоленский рынок с огромной барахолкой, где во «французском ряду» гнездились «бывшие» – стареющие дамы в шляпках, стыдливо пряча под вуальками чуть подкрашенные глаза, распродавали свои последние «сокровища»: веерочки, шкатулки, вазочки, гравюры, изъясняясь при этом между собой исключительно по-французски. На бульваре вольготно чувствовали себя цыгане с унылыми медведями, беспризорники, бродячие акробаты.
Изрядно разоткровенничалась, вспоминая Есенина: «Мы с ним познакомились
