не вступал. И понять, нафига я нужен этой компании одаренных и увлеченных людей, не мог. Григорий Владимирович при первых встречах говорил, что я не восприимчив к магии, что, по прикидкам, должен «поглощать ману, как манную кашу». По-моему, это не подтвердилось: вредная Элька не раз пугала меня мелкими зелеными человечками, выскакивающими из-под стола, или кормила иллюзорной красной икрой (другие маги, поднаторевшие в воздействии на сознание и материю, на ее шалости не велись).
Я, конечно, не раз спрашивал ребят, как и почему они вдруг решили, что могут колдовать. Толком, если честно, ничего не добился.
– Понимаешь, – объяснял как-то Леша, пощелкивая длинными пальцами – представь, что в армии ты учился водить трактор. Потом лет десять за рычаги не садился, а теперь вдруг пришлось сесть за руль легковушки. Общий принцип тот же, какие-то воспоминания… Поэтому любые подсказки воспринимаешь легче, чем если бы совсем ничего не умел.
Алексей обожал автомобили – не как транспортные средства, а как явление, как вершину технической и дизайнерской мысли. Пока, впрочем, в его распоряжении был общественный, т. е. принадлежащий НИИЧаВо фургончик «Форд», изрядно потрепанный. Своей же тачки у Леши не было, несмотря на мечты. В финансовом смысле Зимка нас не обижал, хотя роскошным наше существование назвать было сложным. Но у Леши деньги не держались.
Эллочка, на мой взгляд, нашла более удачный образ. Вообще-то ее вызвать на откровенность было непросто. Симпатичная, спортивная – мастер по стрельбе из лука и разрядник по легкой атлетике – Элька обладала острым, как бритва, язычком. Что, впрочем, объяснимо: единственная девушка в компании молодых неглупых мужиков. Парней, пытавшихся к ней подкатиться, она срезала прямо на лету. («Головастый ты у нас. Особенно в некоторых местах» – одна из самых безобидных ее шуточек.) Но в тот раз она что-то разговорилась.
– Знаешь, на что это похоже? Словно в детстве, лет в пять-семь, жил в деревне, имел дело с лошадьми, учился на них ездить. А теперь приходится объезжать верблюда или, скажем, оленя. Упряжь совершенно другая, но навык того, как иметь дело с животными, остался. Ты понимаешь, что с ним можно подружиться, договориться, можно подчинить своей воле. Но в любом случае имеешь дело с живым существом, у которого свои хотения, свои слабости, на которых можно сыграть, свои капризы. А вот если ты вырос в городе, лошадь видел только по телевизору и мыслишь в категориях «нажми на кнопку, получишь результат» – ничего у тебя не выйдет.
– Намек, да? Ну, вырос я среди трамвайных путей. Так ты, по-моему, тоже не деревенская девочка.
– Нет. Коренная горожанка, бабушки-дедушки в селе нет.
– Так откуда у тебя эти воспоминания о лошадях? Или у Леши про то, как водить мистические трактора?
– А я откуда знаю? Помню, и все. Может, моя пра-пра-пра-бабка ведьмой была.
– Охотно верю. Ты тоже не ангел.
– Будешь обзываться – превращу в жабу. А если серьезно, то не знаю, почему вдруг и у меня, и у ребят проснулся дар, пришел ли он из прошлого,
