итают лучше не писать. А если и говорят в СМИ, то – лицемерно, вскользь, с наигранными жалостью и скорбью…
На тех, которые, увы, не те, какими хотели бы их видеть деды и отцы. И, уж тем более, Его Высокопревосходительство Государство.
И все потому, что… Что им (нам), то есть молодежи прошлого тысячелетия, слишком многое пришлось самим попробовать на вкус?! Бездарную войну в Афганистане. Взлет и расцвет преступности и неприкрытого цинизма. Фатальное крушение идеалов Чести, Личного Достоинства, Морали, Совести и Благородства. Самопрезрение к себе. И, наконец, развращающую душу Трясину Материальных Благ.
Да, не спорю, кто-то смог пройти через все это с истинным достоинством и честью. И, при этом, не стал сподручным Мафии, не «уматал» за границу, не засел в коммерческий ларек и не претворился полным «идиотом».
Но речь не о них. Тем более, что таковых, «счастливчиков, не так уж много.
Мой же роман совсем про Других. Про тех, кто…
Кто оказался слабым духом. Кто ныне за бортом. Кто в этой, «новой», жизни вдруг почувствовал себя немножко лишним. А посему, и выбрал для самоутверждения очень скользкий путь.
Конечно, проще их вообще не замечать. Клеймить презрением, позором и прилюдным унижением.
Но, где гарантии того, что завтра, по иронии Судьбы, любой из нас вдруг не окажется одним из них? Или, того пуще, таковым уже себя в душе считает.
Короче говоря, роман для тех, кто хочет и способен думать.
Иным он вряд ли будет интересен…
ПРОЛОГ
Люди, рожденные под астрологическим знаком Овна, от Природы полны энергией и однозначно нацелены на активную жизнь. Их врожденный темперамент делает их неугомонными, честолюбивыми, беспокойными, экстравагантными.
Но, и что самое главное, они безрассудно отважны и храбры. Иногда они смелы до такой степени, что способны легко и без сомнения рисковать своей жизнью с насмешливой улыбкой на устах.
Стояло раннее утро.
Дерзкое и неугомонное апрельское Солнце завидным усердием теребило заспанный город и золотистым блеском своих лучей бесцеремонно сметало остатки промозглой прохлады и ночного тумана с пустынных улиц и бескрайних площадей.
По усыпанному заиндевевшими лужами полотну асфальта на бешеной скорости мчался приземистый автомобиль.
Его водитель, не в силах сдержать переполнявшее его беспокойство и волнение, нервно ерзал на переднем сидении, время от времени оборачиваясь назад и с трепетом поглядывая на свою пассажирку.
Его тревогу и нетерпение вполне можно было понять. На «белый свет» вот – вот должен был появиться новый Человек. И его нежданное и кажущееся несвоевременным «вторжение» в этот мир не давало покоя ни его матери, ни водителю автомобиля. Время в буквальном смысле слова шло на минуты. Каждое новое мгновение лишь только усугубляло и без того незавидное положение роженицы.
Неожиданно автомобиль резко вздрогнул всем своим корпусом, и его неудержимо потащило куда – то вбок. Не снижая скорости и быстро стирая покрышки о грубую поверхность асфальта, он стремительно заскользил по мостовой, обреченно выскочил на встречную полосу, пересек ее по диагонали и, так и не сумев толком затормозить, протаранил бампером ограничительный бордюр и, неуклюже кувыркаясь в воздухе, скатился вниз по косогору.
В считанные секунды все было кончено. Водитель и его пассажирка даже не успели понять, что же произошло. Подоспевшая минут через 15 «Скорая» была уже не в состоянии, чем-либо помочь погибшим.
Два дюжих санитара, скорбно отводя в сторону глаза, с трудом извлекли из покореженных обломков два бездыханных тела, бережно опустили их на мокрую траву и поспешили накрыть их с головой традиционной в подобных случаях белой простыней.
Но малыш, появившийся на свет за мгновение до гибели своей матери, каким – то чудом остался жив.
Это было невероятно, но это было именно так. Многое повидавшие на своем веку врачи «Скорой» недоверчиво передавали его из рук в руки, будучи не в силах произнести ни слова от растерянности, а малыш отчаянно голосил и дрыгал своими малюсенькими ручками и ножками.
Его нежное тельце было густо перепачкано кровью, однако к немалому удивлению врачей он выглядел целым и невредимым. Досадное исключение составляла только глубокая, с рваными краями, рана в виде креста, красовавшаяся над правой бровью младенца.
– Поверить не могу, это просто фантастика какая-то, – в полной растерянности бормотал себе под нос главный врач «Скорой», стирая полотенцем кровь с тельца малыша. – Судьба
