в плохо закрытый люк канализации, а то и получить из-за угла булыжник в ветровое стекло, – так, ни за что ни про что: отчаянный народ жил в Пригороде.
Главная улица Зиттина бульваром пересекала город и Портовый Пригород.
Но, подходя к Пригороду, щеголеватый асфальт бульвара как бы останавливался, боясь запачкать свою чистую поверхность грязью портовых переулков. Дальше улицу продолжала изрытая булыжная мостовая.
Здесь, на стыке асфальта с булыжной мостовой, стояло небольшое здание с квадратными окнами. Над окнами укреплены стеклянные буквы. Плохо заметные днем, сейчас, в окружающей темноте, они светились мягким розоватым светом, и можно было прочитать: «Рабочее кафе». Ниже, на оконных стеклах белилами написано: «Всегда свежее пиво!»
Длинная белая машина с потушенными фонарями тихо проскользнула под окнами кафе. Прошелестев шинами по булыжнику мостовой, она круто развернулась и остановилась на противоположной стороне улицы, у темной неосвещенной стены какого-то склада.
Тихое ворчание мотора замолкло. Из машины никто не вышел. Только с той стороны, с которой было видно крыльцо «Рабочего кафе», шевельнулась и слегка приподнялась шторка, закрывающая стекло кабины.
Откуда-то из темноты Пригорода, в полосе света, падающего из окон кафе, появилась растрепанная мужская фигура. Она остановилась у крыльца и несколько раз качнулась из стороны в сторону.
Мужчина был пьян, однако не настолько, чтобы не хотеть выпить еще чего-нибудь. Ноги его плохо слушались, но глаза еще могли прочитать надпись на окнах кафе.
Качнувшись несколько раз, он, наконец, сдвинулся с места, поднялся на низкое крыльцо и толкнул плечом дверь.
Обстановка кафе была проста: крашеные стены, серый цементный пол, столики, покрытые пластмассовыми клеенками. Справа, почти рядом с дверью – высокая оцинкованная стойка. За стойкой – стеклянный шкаф с бутылками и холодными закусками.
Между шкафом и прилавком поместился буфетчик – толстый, как все буфетчики, с красным лицом, заросшим бурой щетиной. Некоторое своеобразие его облику придавала черная эбонитовая крышечка на левом ухе – усилитель звука для глухих. От чашечки вниз к карману, где полагалось лежать батарейке усилителя, спускался плетеный электрошнур.
Сунув руку в карман и перебирая толстыми пальцами концы шнура, буфетчик стоял, облокотившись на стойку.
За угловым столиком сидело четверо мужчин, судя по костюмам, – рабочие завода судовых дизелей.
Перед ними лежала газета, маленькая, напечатанная на оберточной бумаге неровным сбитым шрифтом. Рабочий в синем комбинезоне электрика читал вслух, понизив голос. Вероятно, он уже не раз читал эту статью, последние строчки он произнес на память, глядя не в газету, а на своих молчаливых слушателей.
– «…Нашим хозяевам невыгодна мирная политика. Ничто не дает им столько денег, как военные заказы. Помни, дело будущего мира в твоих
