если у ребенка нет отца, то с ним можно не церемониться?
Игорешка уже не хныкал, а орал на всю квартиру. Света подхватила его на руки и хлопнула дверью маленькой комнаты.
Сивков присел к столу и застыл, уставясь в одну точку.
Когда он оглянулся, свет в спальне уже не горел. Он встал, подобрал винтовку и повесил на гвоздь, который Светлана вбила для нее рядом с гитарой. Карты по-прежнему лежали четырьмя кучками: шесть штук его, шесть ее, отбой и наполовину разобранная колода с трефовым тузом внизу. Он собрал карты и лег на диван, но уснуть долго не мог.
Его разбудило позднее осеннее солнце. Сивков испуганно вскочил и чуть не запнулся – на полу стоял чемодан, с которым он приехал. Белье и рубашки лежали стопкой на столе. Светлана уже ушла на работу. Сивков поднял чемодан и сказал:
– Ваш тонкий намек понял.
Пока он укладывал вещи, винтовка несколько раз попадалась на глаза, но он все тянул с ее упаковкой. Она так и осталась висеть.
Ближайший поезд отправлялся вечером. С полчаса он мерил шагами перрон, потом вышел на троллейбусную остановку, доехал до кинотеатра, посмотрел подряд два фильма, посмотрел бы и три, если бы следующий кинотеатр был не так далеко.
Около вокзала его ждала Света.
– Лева, я вчера погорячилась.
– А сегодня?
– Что сегодня? Ну дура, что ты хочешь от глупой женщины.
Сивков увидел свободную скамейку и пошел к ней. Они сели. Рука Светы неуверенно коснулась его колена. Он накрыл ее своей ладонью и крепко сжал.
– А я смотрю: тебя нет. Только винтовку снять забыл.
– Игорю оставил.
– Левушка, ну нельзя же так из-за пустяков. В конце концов, я имею право, это мой ребенок, я его родила, я его воспитала, я даже родному отцу не позволяла…
Сивков поднялся. По вокзальным часам до отхода поезда оставалось десять минут. И он побежал в кассу.
1977
Влюбленный в Лидию
Над окошком висела табличка «ПРОВЕРЯЙ ДЕНЬГИ, НЕ ОТХОДЯ ОТ КАССЫ», но едва Хангаев расписался в ведомости, как его оттеснили. Он не боялся, что обманут, но если написано, значит так и положено, значит надо проверять. Народу в коридорчике набралось много. Хангаев на кого-то натыкался, его толкали, на него шикали, но он сосредоточенно пересчитывал зарплату, тем более что получал на своем складе намного меньше рабочих, денег всегда не хватало, и видеть их в куче было, кроме всего, приятно. Из кассы он сразу пошел к дядьке Намжилу в отдел кадров, где тот работал начальником уже много лет.
В кабинете у дядьки сидели посторонние, и Хангаеву пришлось ждать минут пятнадцать, а может, и дольше. Несколько раз он собирался уйти и отложить разговор на другой день. Собственно, и говорить-то было не о чем. Всего и дел – отдать долг. И он бы ушел, если бы верил, что деньги смогут продержаться до другого дня.
