уже десятый, так я говорю, Боб, – Рита похлопала кавалера по щеке и многозначительно добавила: – А может, и больше.
– Второй, а не третий, если на то пошло, – капризничала захмелевшая Лидия.
– Нет, третий!
– Ерунда, для вас главное первый, а потом хоть тысячный.
– И дурак же мне достался.
– Не верь, Боб, ты умничка. Ганс Моисеевич, дай ему денег, пусть он сгоняет.
– Ганечка, не давай.
– А я хочу – за любовь! И танцевать хочу. Когда ты наконец купишь магнитофон?
– Хангаев достал деньги. Борис потребовал портфель и собрался уходить.
– А я пойду музыку раздобуду. Я хочу танцевать.
– Лидка, сиди!
– А ты кто такая? И ты молчи! Все молчите. Я хочу музыки и любви.
Когда они ушли, Рита присела рядом с Хангаевым.
– Зачем она тебе, Ганечка? Ты же для нее пустое место.
Хангаев наклонил голову, зажмурил глаза. Но слезы все равно выступили и покатились по щекам. Он вытирал их, а они текли и текли. Попробовал встать, чтобы сходить умыться, но Рита не отпускала, а у Хангаева уже не было сил вырваться.
– Хочешь, я останусь у тебя?
– Уйди, пока не схлопотала.
– Глупый, я же тебе добра желаю. Она нe договорила. В коридоре зазвенел голос Лидии. Хангаев ждал, что Рита сейчас же отодвинется или встанет, или хотя бы уберет руку с его плеча, ждал, но она продолжала сидеть рядом, почти касаясь его грудью. Она улыбалась и заглядывала Хангаеву в глаза. Тогда он вскочил сам. И вовремя: Лидия стояла в дверях, раскрасневшаяся, с растрепанными волосами. Отсутствие Бориса ее расстроило. Она передала магнитофон через стол, едва не уронив его, расслабленно села на кровать и закрыла глаза. Хангаев долго крутил пленку, пока не подобрал нужную мелодию. Но Лидия танцевать не захотела. Сказала, что танго повредит ее здоровью. Хангаева пригласила Рита. Пришлось идти с ней. И сразу же Лидия живо поднялась и стала танцевать одна, сама с собой.
Когда Борис вернулся, снова начались грузинские тосты: «…не за те рога, из которых мы пьем вино, и не за те, что украшают наши жилища, а за те, что украшают головы наших врагов», – говорил Борис, коверкая слова. Теперь после каждого тоста выходили размяться. Лидия продолжала капризничать: то ей надо было танцевать с Борисом, то с Ритой.
Через час за магнитофоном пришел хозяин. Его начали упрашивать, Рита принялась угощать, а Лидия положила руки ему на плечи и велела переставить пленку. Они танцевали, а Хангаев смотрел на них и подливал в свой фужер. Кончилось танго, и началось другое. Если после танца с Борисом Лидия всегда возвращалась к Хангаеву, то теперь она даже не оглядывалась на него, словно пришла не к нему. Они бы танцевали бесконечно, если бы Рита не вызвала парня в коридор. Магнитофон остался в комнате.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
