line/>ISBN 978-5-4485-4194-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Аннотация
Книга посвящена скрытым историческим представлениям, существовавшим в Европе в конце Средних веков и в эпоху Возрождения. Разбор истории вокруг двух хронологий, попавших в один текст Мишеля Нострадамуса, приводит к открытию факта существования вплоть до XVI века «еретических» хронологий, связанных с мифами, вопросами генеалогии и наследными правами на власть, в том числе и духовную. Параллельно анализируются способы сокрытия тайных знаний и методы их дешифровки. Выявлены причины удвоения представлений, в том числе и хронологических. Книга изобилует точными астрономическими расчетами, относящимися как к датировке основных событий жизни Христа, так и к другим векам. Это позволило полнее осветить обстоятельства, сопутствующие казни Христа, и восстановить логику астрономических построений Нострадамуса в его предсказаниях, касающихся истории Европы XXI века. Отдельной частью идут «Приложения», обусловленные основной темой только косвенно. Они представляют собой сборник научно-популярных эссе. Дан критический анализ некоторых устойчивых астрологических представлений (так или иначе связанных с основной темой книги). Несмотря на перекличку с «Новой хронологией» А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского, в книге не поддерживаются их взгляды. В одном из приложений дан краткий обзор подхода этих математиков к истории, анализируются причины существования реальной повторяемости сюжетных рисунков в истории и факторы, определяющие периоды этих повторений. В другом приложении приводятся доводы астрономического характера в пользу традиционной хронологии. Книга написана научно-популярным и одновременно живым языком, со строгими научными вставками и историко-философскими отступлениями, позволяющими понять трудности добывания нового достоверного знания, сокрытого под покрывалом веков, и точнее почувствовать атмосферу далекого прошлого.
Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся нераскрытыми тайнами истории.
«…если бы история, к которой нас влечет эта ощущаемая почти всеми прелесть, оправдывалась только ею, если бы она была в целом лишь приятным времяпрепровождением, вроде бриджа или рыбной ловли, стоила ли бы она того труда, который мы затрачиваем, чтобы ее писать?»
Оноре де Бальзак как-то сказал: «Существуют две истории: история официальная, которую преподают в школе, и история секретная, в которой скрыты истинные причины событий»1. Продолжая мысль французского писателя, можно сказать, что существуют два источника для исторических событий: предшествующие события и представления о них. В свою очередь, представления о событиях со временем обычно оформляются в два, противостоящих друг другу, варианта интерпретаций. Один из вариантов, становясь господствующим, различными методами подавляет и почти сводит на нет второй, но последний всегда вновь возрождается, иногда в новых формах, продолжая главную свою роль: противостоять господствующему взгляду.
Соприкасаясь с каким-либо историческим документом, мы вступаем в область борьбы двух различных течений – попытками точно отразить в записях факты, как они происходили, и субъективным элементом их интерпретации, вольно или невольно всегда примешивающимся. Чем дальше отстоят события от времени их описания, тем сильнее и обильнее факты замещаются представлениями о них, интерпретациями их содержаний и значений. При этом часто само содержание рождается только вослед за интерпретацией. Это особенно касается фактов, связанных с религиозной жизнью общества, где представления и фантазии всегда были той сырой почвой, из которой всходили ростки религиозных чувств, замешанных на страхах и надеждах.
Со временем интенсивность представлений может настолько превысить в содержательности сами события, что история, как процесс, перестает отталкиваться от того, что и как происходило в конкретных обстоятельствах места и времени, и становится заложницей исключительно только преобладающих воззрений. В результате такая история сосредотачивается в борьбе уже только одних представлений.
Скрытые представления всегда в большей степени, чем общепринятые, привлекали внимание людей сильных духом и с пытливым умом. Так внутренняя жизнь исторического лица и ее тайны притягивает гораздо сильнее, чем официальная летопись его общественной роли. Но наталкиваясь в своих изысканиях на следы таких скрываемых представлений, следует отдавать себе отчет, что в них может отражаться историческая реальность только людей, придерживающихся этих воззрений, и полностью отсутствовать истинность в освещении исторических фактов, которых эти представления непосредственно касаются. Значит ли это, что такие представления не составляют исторической ценности? Конечно, нет. Кроме того, что разнообразие представлений отражает разнообразие складов человеческого характера и путей в истории, они – бесценные свидетельства развития человеческого духа, его частичной
Цит. пo:
