Пётр. Он вспомнил Веньку, который передавал ему рации и сотовые. Потом подозрительный шум в коридоре и жгучую боль в груди. Помнил, как в голове всё закрутилось и наступила темнота. А потом – он очнулся и теперь перед ним… его мать. Только ещё подросток. «Я сошёл с ума!». Это была первая реакция Петра на увиденное.
– Странно, но у тебя на груди ничего нет! – удивлённо воскликнула Мария.
– Наверное это чужая кровь, – пожал плечами Пётр.
– А тогда дырки в одежде откуда? – не унималась мать.
«Такая же дотошная, прям, как в детстве, когда она точно умела вычислять: кто из моих друзей на этот раз набедокурил!», – подумал Пётр.
– Давай лучше ещё немного поспим, – осторожно погладив мать по пышным, русым волосам, произнёс он.
Ему нужно было ещё хоть немного времени, чтобы привыкнуть, что мать жива и она сейчас рядом с ним.
– Давай, поспим, – послушно согласилась Мария.
Щёлкнул выключатель и снова наступила темнота. Раздались шлепки босых ног, а потом всё затихло, но Пётр не спал. Всё пытался разобраться в ситуации и у него ничего другого не получалось, как только признать, что он теперь выступает в роли своего деда. Не зря, когда он вырос, мать ему всё время твердила, что он вылитый дед. Его то и назвали в честь деда – Петром. Вот и мать его не признала. Как так могло получиться – он не понимал. Нервное перенапряжение, даже не смотря на всю его психологическую закалку, дало о себе знать, и он всё-таки незаметно для себя уснул.
Проснулся Пётр от того, что его легонько трясли за плечо. Он открыл глаза. Перед ним вновь стояла его мама, только в те годы, когда ей еще было лет четырнадцать.
– Отец, вставай, пора, а то на службу опоздаешь! Я уже завтрак нам приготовить успела! Тебя покормлю, а сама в школу побегу. У на сегодня шесть уроков, а последний мой любимый – математика.
Пётр вспомнил, что его мать была учительницей математики и зажмурил глаза. Он никак не мог поверить, что всё, что сейчас с ним происходит, – это самая настоящая реальность.
– Ну, вставай! Не засыпай больше! А то тебя с работы выгонят! На что мы тогда с тобой жить будем? У нас ведь тогда твою продуктовую карточку отберут!
Пётр взял себя в руки, встряхнул голой и встал с кровати. Стал снова одевать свой комбинезон.
– Что ты такое одеваешь? Откуда ты вообще взял эту несносную одежду? – всплеснула руками дочка или мать.
Пётр всё ещё не мог определиться и не знал, как её называть. Мысли путались у него в голове. Девочка пошла в спальню и вернулась с милицейской формой с орденскими планками. Потом сходила в коридор и принесла начищенные до блеска сапоги. В стоявшей у окна тумбочке достала наган, обтёрла его фартуком и подала Петру.
– Сходи пока умойся, а потом одеваться и завтракать! – приказала девчушка и с жалостью посмотрела на его
