– сатул по имени Йонасин с ледяным огнем в глазах, живая легенда своего народа. Первый княжеский боец, он убил в единоборстве семнадцать человек, в том числе и первого вагрийского бойца Веарла.
Шадак знал этого вагрийца – высокого, гибкого, быстрого как молния и хорошего тактика. Рассказывали, что сатул разделался с ним, как с новичком – сперва отсек ему ухо, а после убил ударом в сердце.
Шадак улыбнулся, вспомнив, как надеялся всей душой, что ему-то с сатулом сразиться не придется. Теперь он понимал, что такие надежды сродни колдовству и с тобой непременно случается то, чего ты больше всего боишься…
…В Дельнохских горах стояло золотое утро. Дренаи вели переговоры с сатулийским князем, и Шадак состоял в охране посланника. Йонасин слегка задирал их на пиру прошедшей ночью, высмеивая боевое мастерство дренаев. Шадаку было приказано не обращать на него внимания, но наутро сатул в своих белых одеждах подошел прямо к нему.
«Я слыхал, ты слывешь хорошим бойцом», – насмешливо бросил Йонасин. Шадак сохранял спокойствие. «Дай-ка дорогу, – попросил он. – Меня ждут в большом зале». – «Я пропущу тебя, если поцелуешь мне ноги».
Двадцатидвухлетний Шадак был тогда в полном расцвете сил. Он посмотрел в глаза Йонасину и понял: схватки не избежать. Вокруг собрались другие сатулы, и Шадак заставил себя улыбнуться. «Ноги? Полно тебе. Поцелуй-ка лучше вот это!» С этими словами он заехал правой сатулу в подбородок, сбив его с ног, прошел мимо и занял свое место за столом.
Высокий сатулийский князь с темными жестокими глазами заметил его, и Шадак уловил тень веселья и даже торжества на его лице. Посыльный шепнул что-то на ухо князю, и вождь сатулов встал. «Вы нарушили закон гостеприимства, – сказал он дренайскому посланнику. – Один из ваших людей ударил моего бойца Йонасина. Ударил без предупреждения. Йонасин требует удовлетворения».
Посланник онемел, и Шадак поднялся с места. «Он получит удовлетворение, князь. Только с условием: устроим поединок на кладбище, чтобы не пришлось далеко тащить его труп!»
Крик совы вернул Шадака к настоящему, и он увидел, что Друсс идет к нему. Юноша хотел пройти мимо, но задержался.
– Нет у меня слов, – сказал он. – Ничего не могу придумать.
– Поговори о них со мной, – предложил Шадак. – Говорят, будто мертвые слышат, когда мы о них говорим, – может, это и правда, как знать.
Друсс сел рядом с ним.
– Что о них можно сказать? Он был плотником и мастерил безделушки, а ее он взял для хозяйства.
– Они вырастили тебя, подняли на ноги. Дали тебе силу.
– Силой я им не обязан.
– Ошибаешься, Друсс. Будь твой отец слабым человеком, он бил бы тебя, пока ты был мал, и сломил бы твой дух. Поверь моему опыту: сильного может воспитать только сильный. Этот топор принадлежал ему?
– Нет, деду.
– Бардану-Убийце, – тихо проговорил Шадак.
– Откуда ты знаешь?
– У этого оружия дурная слава. Снага – так оно зовется. Нелегко, видно, было твоему
