могло быть простым ограблением. Разве не так? Они сказали, что им нужны деньги. И это вполне правдоподобно.
Но Дэниел слишком долго жил с оглядкой, чтобы принять столь простое объяснение. И когда Хью наконец появился в комнате, Дэниел уже приготовился.
– Уинстед! – немедленно воскликнул Хью. Он не выглядел удивленным, но у Хью на редкость бесстрастное лицо. Отчасти поэтому у него почти невозможно выиграть в карты. Бóльшую роль играет, конечно, его из ряда вон выходящая способность запоминать числа.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Хью и, закрыв дверь, проковылял вперед, тяжело опираясь на трость. Дэниел вынудил себя наблюдать за ним. Когда они снова встретились, ему было трудно видеть хромавшего Хью и сознавать, что причиной этому стал он. Теперь он считал, что должен смотреть на Хью, и это станет частью его покаяния. Хотя после случившегося сегодня вечером он не был уверен, что заслуживает покаяния.
– На меня напали, – коротко бросил Дэниел.
Хью замер. Очень медленно повернулся. Взгляд перебегал с лица Дэниела на его ноги и обратно.
– Садись, – резко бросил он, показывая на стул.
Но кровь Дэниела слишком быстро бежала по венам, чтобы он мог спокойно сидеть.
– Предпочту постоять.
– Прости, я все равно сяду, – усмехнулся Хью с явным презрением к себе. Неуклюже подковылял к стулу и осторожно на него опустился. Вытянул больную ногу и вздохнул с видимым облегчением.
Так притворяться невозможно. Пусть он лжет во всем остальном, но только не в этом. Дэниел видел ногу Хью, исковерканную и покрытую шрамами. Врачи совершили невероятный подвиг, сохранив ее. И чудо еще, что он может хотя бы на нее опираться.
– Не возражаешь, если я выпью? – осведомился Хью. Положил трость на стул и стал разминать мышцы ноги, не стараясь скрыть выражение боли. – Спиртное там, – поморщился он, кивнув в сторону шкафчика.
Дэниел пересек комнату и извлек бутылку бренди.
– На два пальца? – спросил он.
– Три. Пожалуйста. День был долгим.
Дэниел налил бренди и принес Хью. Он не касался спиртного с той кошмарной пьяной ночи, но ведь у него не было искалеченной ноги, требовавшей чего-то обезболивающего.
– Спасибо, – то ли прошептал, то ли простонал Хью. Сделал большой глоток, потом другой, прикрыв глаза, когда по горлу прокатился огонь. – Ну вот, – выдохнул он, снова обретя равновесие. Поставил бокал и поднял глаза.
– Мне сказали, что твои увечья – дело рук лорда Чаттериса.
– Это совсем другое, – отмахнулся Дэниел. – На меня напали двое, когда я вечером возвращался домой.
Хью выпрямился. Взгляд стал острым.
– Они что-то сказали?
– Потребовали денег.
– Но они знали твое имя?
Дэниел покачал головой.
– Этого они не сказали.
Хью долго молчал, прежде чем высказаться:
– В
