теоретически, а потом, с разными промежутками времени, и экспериментально доказала существование таких элементарных частиц, как фотон, глюон, бозоны, гравитон и хиггсон. Каждые из этих частиц по-своему замечательные.
Ученый закатил глаза. Было видно, что он безумно увлечен исследованиями и все, что связано с перечисленными частицами, его очень занимает. Черты лица расслабились, поза стала менее напряженной.
– Хиггсон – квант поля Хиггса, открыт еще на старом небольшом коллайдере. Но реально исследовать частицу смогли только с появлением нового ускорителя. Бозон даже хотели переименовать в пандорий, – профессор тихо хохотнул, лукаво пройдясь взглядом по лицам собеседников, – обнаружив некоторую его, хм, неприятную, я бы даже сказал опасную особенность.
Физик откинулся в кресле, и чуть поморщившись надолго задумался, уйдя мыслями в себя.
– Алексей Евгеньевич, – не выдержал Громов, посмотрев на часы, – может, вы уже расскажите нам об этой особенности…
Жан усмехнулся, видя терзания профессора. Тоже откинувшись на спинку кресла, он сидел в расслабленной позе, не сводя глаз с коллег.
– Видите ли, умозаключения физиков всего лишь теория, не имеющая под собой ничего вразумительного… Итак, – в очередной раз произнес профессор, – если будет создан нестабильный хиггсон, то он станет тоннелем между ложным и истинным вакуумом[5]. В результате этого явления вся Вселенная перейдет в иное физическое состояние, при этом переход для нас будет мгновенным.
На лицах собеседников появилось легкое недоумение, потом они, не сговариваясь, посмотрели друг на друга. Их взгляд красноречиво говорил о невероятных усилиях, которые они прилагали, чтобы понять рассуждения профессора. Заметив, это недоумение он вздохнул.
«Как же вам объяснить?» – говорили его глаза.
– В природе все подчинено принципу минимума свободной энергии, или проще говоря, любая система стремится занять более устойчивое положение, при котором расходуется минимум энергии, – наконец, произнес он.
– Стало совсем понятно, – буркнул Громов.
– Возьмем для примера неваляшку, – профессор опять вздохнул. – Кукла стремится занять устойчивое равновесие, при котором сумма сил и сумма моментов, действующих на игрушку равна нулю. Грубо говоря, система, в которой живем и процветаем мы, теоретически не является устойчивой – будем считать это состояние системы ложным вакуумом. А где-то есть истинный вакуум, там, где напряженность поля Хиггса ниже, или темной энергии меньше, или еще что-то. Предположительно нестабильный хиггсон может «туннелировать» в состояние истинного вакуума, увлекая за собой все…
– Я все-таки не понимаю, как может элементарная частица, какой-то чертов бозон, разрушить Вселенную? – психанул полковник, теряя терпение.
– Ну как вам объяснить, – покачал головой Алексей Евгеньевич, – ведь это так просто. Представьте себе камешек, застывший на обрыве над Великим Каньоном. Его удерживает крохотная песчинка, формируя локальный минимум энергии. Этакую
Ложный вакуум – состояние в квантовой теории поля, которое не является состоянием с глобально минимальной энергией, а соответствует ее локальному минимуму.
