style="font-size:15px;"> – Карноу!
– Выпьем сегодня в «Лисе и Перчатке»?
– С удовольствием.
– Куда идешь?
Перед тем как ответить, Варгус поскреб щетину.
– Буиллэм попросил меня приглядеть за новичками на учебном дворе.
– Как это ты устроился?
Варгус пожал плечами.
– Показал кое-кому из юнцов, как надо драться, а Буиллэм заметил и отправил учить остальных.
Карноу поднял бровь.
– И?
– И назначил кое-что сверх обычной платы.
– Кое-что – это сколько? – нахмурился Карноу. – Спрашиваю, потому что дома у меня жена и три дочки и всех надо кормить. В стрельбе из лука я тебя в два счета обставлю, так что, если на учебном дворе платят больше, мне деньжата не помешают.
– Я скажу Буиллэму, что ты интересовался. Глядишь, и поможет чем-нибудь.
– Это дело. У тебя что, новый зуб?
– Вставил сегодня утром. Стальной. – Варгус осклабился, показывая обновку – не первую и вряд ли последнюю. – Обошелся недешево, но все лучше, чем лопать кашу до конца дней.
– А, в пекло его! Вечером первая кружка за мой счет, если расскажешь про Мэрроу-хилл. Говорят, ты там был. Граэгор про те времена молчит, как воды в рот набрал… Похоже, стыдится чего-то.
– Расскажу что вспомню.
– Значит, до вечера. – И Карноу направился к Старому городу.
Несколько минут спустя Варгус, минуя храм Всеблагой Матери, почувствовал на себе чей-то взгляд. В переулке неподалеку стояла девочка лет четырнадцати. У нее было худое лицо и синие пятна в уголках губ – верный признак курильщика венте. Полупрозрачное платье не скрывало изгибов стройного, еще незрелого тела. Девочка поманила Варгуса, но он, покачав головой, пошел своей дорогой. Какой-то встречный солдат оказался сговорчивее и скрылся с ней в тени за храмом, посвященным невинности.
В Морриноу большинство составляли истово верующие, и любое слово против Всеблагой Матери каралось по всей строгости. Занятие любовью возле храма грозило женщине поркой, а мужчине – и вовсе необратимым наказанием с применением небольшого топорика. Священники там носили кольчуги и при случае могли вколотить веру дубинкой. Зато здесь, в Севелдроме, пухлая матрона в белых шелках звякала блюдом для пожертвований, а пыхтящего солдата будто не замечала.
Чуть дальше по улице располагалось ветхое святилище Кай’еги. Деревянные двери давно покоробились, краска местами сошла, резное око стало едва различимо. Кое-где на крыше зияли дыры, птицы свили гнезда среди стропил – в общем, то еще зрелище. Варгус краем глаза заметил мелькнувшую в стороне тень. В эти дни в святилище жили только крысы. Печально покачав головой, он отправился дальше.
На пастбище за южными воротами раскинулось море шатров и костров – будто не войско, а какое-то
