мне. ‹…›
Сегодня 15-ое[50], особый день, когда все мои мысли и чувства с Вами. Дай Бог вам мужества и победы. Пусть всех-всех сохранит Господь. ‹…›
26. Е. Макарова – И. Лиснянской
20 января 1991
Дорогая мамочка! Сегодня получила твое письмо от 15 января. Тогда я еще была в Вене, что теперь кажется мне странным и весьма сомнительным. Два дня в Праге были просто сюрреалистическим кошмаром, когда никто не разрешил мне даже переписать инвентарные номера рисунков. ‹…› Со мной обошлись как в дурном сне Кафки, сказали, что я должна забыть дорогу в музей, что никто никогда не позволит мне здесь «шпионить на сионизм» и т. д. и т. п. Короче, они вели себя совершенно непозволительно, уж не говоря о том, что стащили с моего стола список 20 имен детей из комнаты 28, который я наконец обнаружила в Вене, в дневнике Хельги Поллак, в ее доме в Венском лесу. Для этого я проделала долгий путь, а они просто взяли и стащили со стола список, на что он им сдался? Словом, мой роман с Прагой окончен, видно, так нужно было, для завершения цикла. Прага – первое ощущение свободы – крушение свободы под нашим режимом – двадцать лет режима – возврат свободы – ощущение пустоты – кризис.
Вместе с тревогой за Израиль это довело меня до истерики, я успокоилась только тогда, когда вернулась в Вену. В Вене было тревожно за Израиль, но не было ощущения полного бесправия. В Израиле я пришла в себя. Вот уже три дня, как не было сирены и мы не сидели в противогазах. ‹…›
27. Е. Макарова – И. Лиснянской
8 февраля 1991
‹…› Вчера Орна (учительница иврита) сказала: в Пурим война должна быть кончена, и Саддам разделит участь Амана. Все точно, только неизвестно, как скоро Саддам уйдет со сцены. Конечно, это символично, что война кончается Пуримом для евреев, карнавалом газовых масок.
Сейчас утро. Птички поют после дождя, со страны как бы постепенно сходит напряжение, однако телевизор и радио еще приковывают внимание, – появились новые герои дня, такие как Нахман Шай, молодой красивый наш парнишка-генерал, его лицо и голос (лицо сбоку в рамке) сопровождали нас всю войну, он объявлял тревогу, сообщал новости, предлагал нам «ахшав лишмоа кцат музика», что значит, сейчас послушаем немножко музыки, а потом он, Нахман, скажет нам, что случилось и есть ли повреждения и жертвы. Кто-то рассказал мне в Яд Вашем, что дети так привыкли ждать тревогу и засыпать только после нее, что родители записали на магнитофон сирену и голос Нахмана Шая, – прослушав все это, надев и сняв противогаз, дети засыпали.
Твое письмо о том, что Семен Израилевич болеет, я получила на следующий день после того, как мне приснилось, что он болеет, во сне я пыталась уговорить тебя прислать мне телеграмму, по которой я смогу вылететь, чтобы помочь тебе за ним ухаживать. ‹…›
Лена Изюмова вчера выразила идею, что Израиль – это любимая дача. Зарабатывать на даче невозможно, для этого
Дата истечения срока ультиматума ООН, выдвинутого Ираку, оккупировавшему Кувейт. Американцы не разрешили Израилю участвовать в военных действиях. Первые восемь ракет «Аль-Хусейн» (модификация советского «Скада») были выпущены по Тель-Авиву и Хайфе 17 января.
