мы нарушили? – подхватил Алексей, догадываясь, что друзья тянут время.
– Проследуйте за мной в приют закона,
где Грозный Суд вам объяснит вину!
– А ты, типа, не знаешь? – буркнул Волна.
– Ему вменяется десяток преступлений! – из дымящегося рукава, серебристый перст указал на Алексея.
– Ему одному? Так почему должны идти все?
– Кому куда идти решаю я! – перешел на крик палач.
– Палачи перемещают свои жертвы прикосновением рук, – спокойно, словно нет никакой опасности, произнес Михаил, – Поэтому, когда сражаешься с ними, главное не дать прикоснуться к себе. Лучший способ это удар по кистям…
Дубина в руках Белого врезала по рукам палача! От неожиданности начальник стражи втянул конечности, пошатнулся и сделал шаг назад.
– И завершающий, в голову! – так же спокойно продолжал Михаил, опустив палицу на серебристую лысину.
Ни один звук не сорвался с губ палача, лишь на мгновение вспыхнуло недоумение во взгляде, и фигура тут же растаяла в воздухе, издав напоследок едва уловимый хлопок. Оставшиеся стражники отступили, но казаки, примчавшиеся со двора, быстро и легко расправились с ними.
– И все? Так просто?
– Это лишь разведка, – вздохнул Михаил, – Палач проверил, будем ли мы сопротивляться. От этого зависят их дальнейшие действия. И нашим друзьям в Олове станет только труднее…
2
Электровоз набрал скорость. Столбы за окном все быстрее проносились мимо, ухая испуганными совами. Непрерывная полоса фонарей горела на зеркальной поверхности рельс, вспыхивая на стыках более яркими огоньками. Локомотив уверенно несся к поставленной цели.
Антип успокоился. Скорость уняла нервы, задержки остались позади, задача стала казаться выполнимой. Рустам, урча, потягивался в углу кабины; широко зевал.
– Темень-то какая, – пробормотал Анти-поэт.
– Так ночь, вроде.
– Который час?
– Уже четыре! То есть… снова три, получается. Блин, время-то истекло. Приготовься…
Далеко впереди, на путях возникла стена густого, черного тумана. Всполохи на рельсах, белесые фонари, зеленые огни семафоров – все потонуло в темноте, различимой даже на фоне ночи. Справа, слева и в нескольких метрах от земли пространство оставалось чистым, и только на пути локомотива разверзлись врата во мглу.
Страх холодом накатил на Рустама, приковав к жесткому креслу. По спине побежали капли ледяного пота, как совсем еще недавно, на вокзале, в переходе. Лицо Антипа исказилось от досады и злобы.
– Это еще что такое? – гневно вскрикнул бандит.
– Гы, – глупо оскалился машинист.
– Что? Что он сказал? – белыми от страха губами, спросил Рустам.
– Похоже, мы не успели. А этот парень не в себе…
Глаза машиниста горели безумием. Остатки разума отхлынули, показался оскал сумасшедшей улыбки. Руки судорожно крутили
