добавился легкий шелест, но Алан Риккин продолжил смотреть запись со своим выступлением.
«А теперь представьте, – говорила его копия, – что эти огромные средства можно было бы направить, например, на образование и здравоохранение, на развитие новых технологий…»
– Не кажется ли тебе, что я выгляжу старым? – спросил настоящий Алан Риккин у подошедшей к нему дочери. Она сменила свой белый докторский халат на простое черное платье.
– Да, отец, – ответила София жестоко, но честно. – Ты и в самом деле старый.
Риккин улыбнулся с легким укором:
– Молодец! Думаю, в моем возрасте тщеславие неуместно. В шестьдесят пять не стоит жаловаться даже самому себе.
София ласково улыбнулась:
– Ты выглядишь великолепно.
– Ну что, – он поднялся и подошел к окну, посмотрел на раскинувшийся внизу Мадрид, – регрессия прошла успешно?
– Линч – то, что нам нужно, – сказала София. Риккин вздернул бровь. София, как и подобает ученому, проявляла осторожность в высказываниях, но было очевидно, что она уверена в своей оценке. – Прямой предок Агилара. Все очень точно воспроизвел. С первой попытки. Мы провели много регрессий, но эта… действительно впечатляет.
Она смотрела не столько на живого отца, сколько на того, что был на экране, увлеченная его речью.
«С вашей помощью, – говорил отец с экрана, и его покрытое морщинами, но все еще красивое лицо лучилось искренностью, – „Абстерго“ из компании, занимающей ведущее положение на рынке, станет первопроходцем на пути к нашей всеобщей мечте – миру без насилия».
Аудитория «Большой семерки» разразилась громом аплодисментов. София улыбнулась.
– Ты снова украл мои слова, – съязвила она.
– Я краду лишь у лучших, – парировал Риккин. У любого другого это бы прозвучало как шутка, но отец был чрезвычайно серьезным человеком. – А что с Яблоком?
– Практически у нас в руках, – уверенно ответила София, и тень победоносной улыбки мелькнула на ее лице.
– Что там произошло? – спросил Риккин, сняв маску непринужденности. – Если он так хорош, зачем ты его вывела?
– Мне пришлось, – ответила София. – Он нам нужен здоровым. Он еще не восстановился от действия тетродотоксина, когда Макгоуэн ввел ему сильный транквилизатор, и после этого мы сразу поместили его в «Анимус». Вряд ли так можно заслужить его доверие. Но я считаю, что смогу это сделать. И как только мне это удастся, он приведет нас к Яблоку.
Риккин застегивал запонки, готовясь к предстоящему вечеру в Лондоне, и пропустил ее слова мимо ушей.
– Поторопи его, – приказал он.
София снисходительно улыбнулась:
– «Анимус» так не работает.
Риккин знал, что люди его боятся, и пользовался этим. Большинство тамплиеров с готовностью ему подчинялись. Но София лишь улыбалась.
