ая превращения разговора в поток материнских причитаний.
– Ну, как не переживай… – начала она и замолкла, вздохнула и пошла на кухню.
Глаз практически не опух и вообще не заплыл. Я смотрел на себя в зеркало в ван-ной. Синева от виска пошла вниз под глаз и была сильно заметна. Верхнее веко посинело лишь с краю. Нос слегка побаливал. В остальном лицо имело обычный вид.
– Мда… – выдохнул я и включил душ.
Я давно заметил простую вещь, чтобы человек не делал, если с любовью и желани-ем, то получается хорошо и отлично. А если без желания, то и результат не ахти. Так и с едой. Сколько помню, мать всегда готовила хорошо. Даже очень хорошо, пальчики обли-жешь. А как начались ее раздоры с отцом, так есть стряпню матери стало невозможно. Именно стряпню, едой назвать такое язык не поворачивался. И я уже подзабыл, как было вкусно, когда мать готовила с желанием. Но в то утро все встало на свои места. Я уплетал котлеты с макаронами за обе щеки.
– Я так люблю смотреть, как ты ешь, – сказала мать, сидя напротив за кухонным столом подперев голову рукой.
Она будто снова ожила. Я мельком глянул в глаза матери, чтоб не привлечь внима-ния. Они снова заблестели, не полностью еще, но все же. Тусклость их осталась в прош-лом. Мать, будто разучившись, пыталась улыбаться. Выходило застенчиво и неловко.
– Вкусно, сынок? – улыбнулась она.
– Да, мам, очень вкусно! – закивал я с набитым ртом, глотая быстро завтрак.
– Ешь, ешь, не спеши. Куда ты так торопишься?
И вправду, у меня выработалась дурацкая привычка есть быстро. Я даже не пом-нил, жевал ли я когда-то медленно и размеренно. Все время бегом или на ходу. На кухню вошел отец с заспанными красными глазами. Пару секунд неловко покрутился, дотронул-ся до чайника, отдернул руку. Навел себе кофе и, собираясь уходить, так и не сумев скрыть неловкость, прокашлявшись, выдавил из себя: «С днем рождения».
– Спасибо, па, – кивнул я, наблюдая за ним исподлобья.
Отец стушевался, почесал нос, неловко побегал взглядом по сторонам и, кашлянув, вышел с кружкой прочь.
– Как на работе у вас с тем парнем дела? – произнесла мать.
– Да нормально, ма, работаем! Все хорошо, работы много.
– Это хорошо, что работы много.
– Да, мам, хорошо.
Я затолкал в себя последний кусок, запил чаем, схватил сумку, телефон, подцепил ногами шлепанцы и в полдевятого выскочил на остановку.
В «пазике» немногочисленные пассажиры скрытно пялились на мой синий глаз. Я привычно прошел к заднему ряду мест, плюхнулся посредине, и автобус, дернувшись как лихорадочный, тронулся. Через полчаса с обычной пересадкой я вышел на заводской оста-новке. Кузнечики, предчувствуя дневное июльское марево, уже стрекотали в траве вовсю. Вдыхая густую смесь из масляного запаха железной дороги и травы, я быстро прошел по тропинке, пересек рельсы, миновал проходную и нырнул в офисное здание.
– О!!! – вылетело из раскрывшегося от удивления рта Веры, когда я вошел.
– Блин, Роман! – опешил и следом засмеялся Сергей, положив голову на руку.
– Нормально, да!? – засмеялся я в ответ и поздоровался с обоими. – Давно пришли?
– Да минут десять, наверное, назад, – сказала Вера, глянув на часы в мониторе. – Что это с тобой случилось!?
Я принялся рассказывать о драке, сначала в общих чертах, потом разошелся и смачно описал все в самых мелких и уже казавшихся смешных подробностях. Через двадцать минут подъехал Петя, получил накладные и поехал загружаться.
– Ну, пошли на склад, прогуляемся! – улыбаясь, предложил Сергей, и мы вдвоем вышли из офиса, прыснув одновременно от смеха.
– Так че у вас там случилось-то!? Че за драка!? – тут же с вопросом накинулся на меня Сергей, едва мы оказались на улице.
Я заново принялся за рассказ, уже не стесняясь в выражениях, густо поливая исто-рию матом. Сергей хмыкал, вставляя в мой монолог вопросы на вроде «ну, а вы че?», «и чего дальше?», «а они че?». Так мы дошли до склада. Работа шла. Петя и Сеня загружали машину. Мы покрутились несколько минут в складе. Я выслушал очередные оханья в ад-рес синего глаза, и мы с Сергеем медленно пошли обратно. Говорили о том же.
– Это у тебя просто привычка такая не выработалась, сразу в стойку становиться, – сказал Сергей. – Я вот на бокс отходил пять лет, так она автоматически срабатывает.
Он изобразил сильно закрытую боксерскую стойку – поджал локти плотно к кор-пусу, свел, как смог, плечи, сжал кулаки и спрятал промеж них лицо.
– У меня из-за этого и холка появилась! – он похлопал себя сзади чуть ниже шеи по загривку. – Видишь, какая у меня холка!?
Сергей
