Кирова. – Выполняй, Пашков, приказание.
Пашков пришпорил коня и почти с места галопом помчался за своим эскадроном. А командир отряда поспешил туда, где остановилось прибывшее из армии начальство. Он слез со своего коня в сторонке, кинул поводья на ходу ординарцу, подошел к члену Реввоенсовета и представился по всей форме. Киров сразу же перешел к делу.
– Потери большие? – спросил он.
– До полсотни убитых и раненых, – доложил командир отряда. – Огонь белые вели сильный, товарищ член Реввоенсовета.
– Понимаю, что трудно было, – кивнул Киров. – И дальше будет трудно. Белые без боя не отдадут нам ни одного дома, ни вершка земли, ни пуда хлеба. Но Кавказ и Закавказье должны быть советскими. И они будут советскими. И мы будем не только воевать, но везде, где только можно, будем помогать людям налаживать новую мирную жизнь. Надо сейчас же организовать тушение пожаров.
– Сейчас сюда вернется второй эскадрон. Пожары потушим, товарищ член Реввоенсовета, – заверил Кирова командир отряда.
– Это еще не все. Пошлите людей по домам. Если среди населения имеются раненые, немедленно организуйте медицинскую помощь, – продолжал Киров.
– Для своих бойцов медикаментов не хватает, – хмуро заметил кто-то из прибывших товарищей.
– Знаю, – быстро ответил Киров. – И все-таки будем делиться с населением всем, что у нас есть. Каждый выздоровевший раненый завтра станет таким же активным защитником революции, как мы с вами.
Киров говорил негромко, но четко и твердо. Он не просто приказывал. Он разъяснял и одновременно убеждал.
– Это не все. Особое внимание надо обратить на сирот.
– А с ними что делать? – спросил кто-то.
– Прежде всего, их надо выявить. Дети – наше будущее. И если мы не позаботимся о них сегодня, у нас не будет нашего революционного завтра. Сирот надо не только выявлять, но и подбирать.
– А куда девать? Возить в обозе? А чем кормить? – послышалось сразу несколько вопросов.
– Отправляйте в детские дома в освобожденные Красной Армией города. Отправляйте, в конце концов, в Россию.
На площади появились бойцы второго эскадрона во главе с Пашковым. Командир отряда без труда узнал, даже в сумерках, его могучие плечи, белую кубанку с широкой красной лентой и кожаную куртку. Попросив у Кирова разрешения, он сел на коня, поскакал навстречу Пашкову и передал ему все распоряжения члена Реввоенсовета.
Пашков, как обычно, слушал молча. Но когда разговор зашел о сиротах, на лице его выразилось полное недоумение.
– Что же, моим хлопцам нянькаться с ними?
– Поступать так, как того требует товарищ Киров. А значит, и наша партия, – пояснил командир отряда.
– А воевать кто будет… – хотел было уточнить Пашков, и вдруг его черные глаза широко раскрылись и замерли. А сам он весь подался в седле вперед и громко крикнул: – Глянь-ка, командир! А ну, хлопцы, тащите его.
Командир отряда
