за иголкой, – ты за мной по пятам!Мы обшарим предместья, все дурные дома
От села Нижней Юбки до Двойного Холма,
Мы заглянем в Уайтчепель и в голландский квартал,
У святой Катерины опрокинем бокал[9],
В кабачке у таможни, где галдеж и содом,
С захмелевшим купчишкой лихо кости метнем
И, содрав с него тихо в пользу умных налог,
Проедим его с шиком в таверне «Клинок»!
Паг
Вот так Беспутство! Подойдет, милорд?
Беспутство
У Биллинсгейта[10] к девкам в заведенье зайдем,
Где запивают устриц португальским вином,
Оттуда – через мост – в погребок «Три девчонки» –
Взглянуть, как там буравчики дырявят бочонки,
А если хочешь – к Стрэнду[11], поглядеть, как ползет
Там стадо адвокатишек, чернильный народ,
И как они бормочут про статьи и поправки,
Присасываясь к простакам жадней, чем пиявки!
Уж мы повеселимся!
Паг
Бесподобно!
Сатана
Ну, хватит, старый хрыч! А ты, бесенок, –
Невежда, если этим восхищен.
Иль думаешь, по нашим временам
Такой Порок сгодится? Ты припомни,
В каком году живешь. В тыща шестьсот
Шестнадцатом! Лет на полста пораньше,
Когда при каждом важном персонаже
Стоял Порок с кинжалом деревянным,
Ты со своим напарником, возможно,
Сумел бы господина искусить
Тем, что теперь – обыденное дело
Для всех его лакеев. Ты подумай:
В наш век – кому вы будете нужны?
Кто с вами ныне пожелает знаться?
На что способен твой Порок – в таверне
Шута ломать, взобравшись на скамью?
Где Веннор вхож[12], туда его не пустят.
Допустим, на обеде у шерифа
Он может, прокричав стишок нелепый,
Скакнуть двумя ногами в блюдо с кремом,
Чтоб у сестер и у жены лорд-мэра
От смеха набок чепчики сползли.
А толку что? Нет, на земле в ходу
Пороки почуднее: что ни час,
Все новые – не уследишь за модой!
Их вскачь гоняют, словно лошадей,
И каждую неделю легионы
Усталых, насмерть загнанных пороков
К нам возвращаются. Не успеваем
Плодить им смену. Посылаем новых –
А нам их заворачивают с ходу.
Сдается мне, что у людей теперь
Свой племенной завод, который может
Оставить нас и вовсе не у дел,
И прогорит вся адская контора.
Лишь модные, нарядные пороки
Нам удается сбыть. Извозчик ныне
Белье крахмалит только в желтый цвет[13],
А трубочисты нюхают табак
И обарни[14] предпочитают пиву.
Нет, нам нужны изящные пороки,
Чтоб славу ада поддержать, – не этот
Занюханный товар, твое Беспутство.
Учти, пришли
Уайтчепель – район бедняков в Ист-Энде. Св. Катерина (по названию упраздненного аббатства) – район, известный своими питейными заведениями. …в голландский квартал… – В XVI в. начался приток в Лондон иммигрантов из Голландии. Голландский квартал в Лондоне считался районом дурной репутации. В драмах эпохи Шекспира Голландия часто упоминается как страна достатка и изобилия, голландец же – как человек, погрязший в чувственных наслаждениях.
Биллинсгейт – большой рынок в лондонском Сити.
Стрэнд – фешенебельная лондонская улица.
Где Веннор вхож… – Это имя стало нарицательным для крупного мошенника, после того как некий Веннор объявил аттракцион «Веселье Англии» и, собрав деньги с желающих участвовать в нем, бежал, не осуществив обещанного.
Претенциозную моду на белье желтого цвета ввела некая миссис Тернер (впоследствии казненная за убийство). Желтое белье считалось вызывающим и иногда непристойным, его можно было надевать только в определённых случаях и в основном молодым мужчинам (прим. ред.).
Обарни – алкогольный напиток, приготовленный из меда, разбавленного водой.
