узнать, как она поживает.
– Когда вы в последний раз разговаривали с ней?
– Ну, не знаю… года два назад.
– Несомненно, мы очень дружная семья, – съехидничал Марк.
Эмили Грин-Басс пояснила:
– Я рассталась с отцом Криса и Марка, когда мальчикам было три года и год соответственно, и с тех пор о нем ничего не было слышно. – Она хмуро взглянула на сыновей, словно те были в этом виноваты. – Год спустя я встретила отца Селены. Дэн был добр к моим сыновьям.
Возражений не последовало.
– Дэн умер, когда Селене было шесть лет. Я растила ее одна и, уверена, кое-кто скажет, что я все испортила.
– Ты все делала правильно, мама, – заспорил Крис.
– Может быть, не будем отвлекаться от Селены? – напомнил Марк.
Наступило молчание.
– Так на чем мы закончили? – продолжил он. – Селена была талантливой, но до изумления честной. Я не говорю, что она никогда не врала. Но даже когда они с мамой враждовали, Селена никогда не делала никаких гадостей, не пыталась подставить никого другого. Совсем наоборот. Мы когда-то дразнили ее «сестра Си». Ну, как будто она монашка.
– Она сама называла себя так, – добавил Крис.
– У нее были парни? – спросил Майло.
– Не было, – ответил Марк.
– Миссис Грин-Басс?
– Нет, я никогда ее ни с кем не видела.
Женщина закрыла лицо руками. Марк протянул руку и погладил ее по плечу. Она отстранилась и проговорила сквозь пальцы:
– О, Боже, это так ужасно…
Губы Марка дрогнули.
– Мама, я хочу лишь сказать, что Селена не виновата в своей смерти. Так бывает; жизнь – дерьмо. Все равно, что сойти с тротуара и попасть под тачку какого-нибудь стервеца. Со мной так и произошло. Сразу после того, как Клео родила Федру. Я вышел из больницы, чтобы купить шампанского; я буквально парил в воздухе. Сделал шаг на «зебру» – и хренов грузовик «Сан-Франциско экзаминер» появился, словно ниоткуда и разминулся со мной буквально на миллиметр.
– Маркус, не рассказывай мне такие вещи! Я не хочу их слышать!
– Значит, вы не знаете о том, был ли у нее парень, – напомнил Майло. – А что насчет подруг? Она с кем-нибудь дружила в Лос-Анджелесе?
Наступила пауза, потом Эмили произнесла:
– Она была счастлива, когда нашла работу. Именно тогда и написала мне и-мейл.
– Она обучала того богатенького мальчишку, – пояснил Марк. – Говорила, что это работа мечты. Она позвонила мне, чтобы рассказать об этом, потому что я тоже занимался музыкой – играл когда-то на басухе. Не то чтобы я и близко достиг того же уровня, что и Селена. У меня было умение, у нее – талант. Она села за пианино, когда ей было три года, и сразу заиграла. К пяти она играла Гершвина со слуха. Дайте ей что угодно, и Селена это сыграет. Я видел, как она взяла кларнет и сразу заиграла, как профи, – мгновенно поняла, как надо дуть.
– Судя по вашим словам, она была
