style="font-size:15px;"> О нём заплачет, несомненно.
Почувствовав, что отвергала…
Таков удел жестоких мнений –
Гордыня омрачает Разум.
Его опутывают тени
Ошибок наших. Раз за разом…
Закат
Пыль оседает на окнах,
День исчерпался до донца.
Снимаю оковы штор плотных –
В комнату входит Солнце.
Заливает безумным златом
Стены, полы, пороги…
Возрождает душою богатым,
Не страшащимся вечной дороги.
Всего полтора часа счастья…
Я как в храме незримо великом.
Сейчас ничто мне любое ненастье –
Сам Господь касается бликом…
Взглядом карим изломанной брови
Взглядом карим изломанной брови
Плавит Разум в Душе Печать.
И напишется рунами крови
Имя той, что клянётся молчать.
Та, что в прошлом – одна из многих,
Вознесётся до бездны миров
И, отвергнувши стадо безногих,
Не познает Любви даров.
Меж соцветий Вселенной поля
Станет чьим-то прекрасным небом –
Так исполнится Разума воля,
Обернувшись вином и хлебом.
Взглядом карим изломанной брови
Ставит Разум Клеймо на грудь
Тем, кто пламя лампады крови
Серебришком посмел обернуть.
Поздняя осень
Рыхлый снег на деревьях осенних –
Ноты белые первой строки.
По ветвям расползается тенью
Неотрывно творящей руки.
Пустотою природа томится,
Словно лист пред пером белизной.
Смысла нового ждёт и боится,
Засыпая, остаться одной.
Тонким слоем любовью накроет
Грешный мир поседевший Творец.
И опять партитуру закроет,
Дописать устрашаясь конец…
Прошлое стучится в дверь…
Я шагаю домой по лужам,
Зажимая ключи в кармане.
Никому я сегодня не нужен
Светлячком в окне мирозданья.
На ладони металл отпечатался,
Сразу выкину мусор, поднявшись.
Нежно-ласковый зверь запрятался
И заснул, сам с собою обнявшись.
Позвонить, чтоб открыли, – некому,
Чай горячий дали в прихожей.
Я уставший, и мрачен поэтому,
На бездомного пса похожий…
Таких тысячи в портрете города –
На лице проказа ненужности.
Словно ветка в охапке хвороста,
Создаю в метро прочим трудности…
Лужи в ботинках – холодные.
