усы. Знаете, как смешно!
И вообще везде очень скользко. На пирсе, например. Он же железный, и аппарели на нём, когда отлив под довольно значительным углом, склоняются. Помню, прискакал как-то комдив на УАЗике за нашим штурманом какие-то карты во флотилию везти. Стоит, подпрыгивает от нетерпения на суше, а штурман ме-е-е-едленно ползёт с секретными картами под мышкой. Комдив не выдерживает, конечно:
– Штурман! Что ты ползёшь, как вошь по блестящей лысине?! Не видишь, я сгораю весь от нетерпения отдаться командующему флотилией!!! Поддай пару-то!!!
– Так скользко же!
– А ты ботинки сними и ногтями в лёд впивайся!
– У меня ногти подстриженные!
– Наберут интеллигентщину на флот! А если война?!
– А если война, то я в тапочках в штурманской рубке воевать буду!
Это первая и самая травмоопасная стадия весны. А вторая это когда уже и ночью не замерзает, и вот эта вот смесь снега, льда, воды и разбившихся надежд под ногами постоянно. Ну как «под ногами» – по колено, в общем-то. И в чём бы ты ни ходил на ногах, постоянно ноги мокрые, холодные, а когда снимаешь носки – пальцы такие, знаете, бледные, морщинистые и мягкие.
Третья стадия (если, конечно, ты пережил эти первые две) – когда начинает появляться Земля. И нет, я не ошибся, написав это слово с большой буквы, потому что не совсем начинаешь понимать, на какой планете ты находишься к концу полярной зимы. Ну, ты же помнишь, что учил в школе вот всякие эти времена года, розы ветров и субтропические пояса, а тут всё вокруг белое всегда, темно и дует в рожу постоянно. Не, ну это Юпитер, значит, или Плутон, но никак не Земля же! А потом она появляется. Она чёрная, жирная и мокрая, но она не тает, если взять её в руки, и не скользит, если, конечно, по ней не скользить. Она выступает полосками вдоль троп, дорог и пешеходных переходов, и все начинают по ней немедленно ходить. Не думаю, что намеренно, а, наверное, на каком-то подсознательном уровне все выстраиваются цепочками и начинают прыгать с проталины на проталину: и военные, и дети, и женщины с сапогами в пакетах, и даже бродячие собаки.
Вот как раз в этот третий период этого времени года я и познакомился с нашим новым командиром роты охраны. А вы, может быть, и не знаете, но подводников в восемнадцатой дивизии охраняли специально обученные люди, морские пехотинцы, потому как подводник – он же только в море грозный витязь, а на берегу способен только нюхать ромашки, пялиться на баб и через эти обстоятельства абсолютно беззащитен.
Сменился я с наряда и брёл на родной пароход по кривой дороге вдоль залива. Конечно, мне хотелось домой, но нужно было на корабль, поэтому настроение было не ахти, а в руках у меня была банка тушёнки, которой меня наградил начальник камбуза за образцовое несение вахты. Ступаю я себе осторожненько по тонкой чёрной полоске, старательно обходя снежно-водо-ледяную смесь, как нагоняет меня бешено несущийся из дивизии УАЗик и на всех парах обдаёт меня брызгами этого говна.
– Ах
